Вепрев контролировал операторов, получивших новое задание, но не высказавших никаких сомнений в его необходимости.
Прибежал Алексей, с любопытством понаблюдал за церемонией подготовки запуска «драконавтов», Старшинин сдвинул брови, и лейтенант убежал к пленнику. Крикнул оттуда (дверь в кунг осталась открытой):
– Он «кипит»!
Вепрев выглянул наружу, пригляделся к глыбе Дракона, передёрнул плечами, вернулся к пультам.
– И в самом деле кипит – фонтанчики пускает и красными молниями стреляет.
– Готово, – доложил Дергачёв.
Старшинин склонился над саркофагом.
– Станет плохо – дайте знать.
– Обязательно, – пообещал Варавва, обнимающий Евгению со спины – руки на животе, под грудью; оба лежали на боку. – Но мы его укротим!
Крышка саркофага захлопнулась.
– Разгон! – повернулся к операторам Дергачёв. – На «бэта-сорок», ламинарно, в три стадии.
Операторы ответили «музыкальными» аккордами клавиатур.
Рябь на экранах контроля потускнела, сменилась игрой синих и зелёных колец, испускающих россыпи звёздочек.
Центральный экран показал цветную схему, изображавшую два человеческих черепа, внутри которых пульсировали жёлтые и красные чешуи и петли.
– Мне надо сесть, – пробормотал Дергачёв, ещё больше бледнея.
Вепрев помог ему добраться до кресла.
Глаза лежащих в саркофаге закрылись.
– Они отключились? – нахмурился Старшинин.
– Входят в изменённое состояние сознания.
Снаружи раздался треск, что-то быстро прокричал Алексей.
Вепрев выглянул.
Туша Дракона изменила очертания, перестав быть огромной текучей глыбой металла, поднялась вверх, приобретая форму карикатурной фигуры человека, увитой сеточкой молний.
– Голем! – оглянулся на кунг лейтенант. Глаза его горели, он был возбуждён и потрясён.
– Отойди! – сказал Вепрев.
Алексей отступил к кунгу.
Шелест остался стоять на месте, неподвижный, как деревянный идол.
«Голем» начал корчиться, то разделяясь на две фигуры, то сливаясь в одну, молний вокруг него стало больше, пещеру накрыла волна треска, запахло озоном.
Алексей отступил ещё дальше.
– Дьявольщина! Он не потечёт во все стороны?!
Дракон внезапно застыл – кошмарная конструкция из двух объединённых, текучих, металлических «скелетов» – и безглазо посмотрел на людей…
Лежать было неудобно, и если бы не ощущение живого прикосновения тела женщины и не осознание цели, Варавва испытывал бы, наверно, неловкость и недовольство, но испытывал душевный подъём, трепет и обвальную нежность пополам с желанием защитить любимую от любых бед и невзгод. Мужское либидо в счёт не шло, хотя по сознанию и скользнул «кроличий хвостик» желания. Главным в данный момент было ощущение не физической, а духовной близости.
– Извини, – на всякий случай сказал он.
– Мне приятно, – прошептала она в ответ.
– Мне тоже. Повторим… потом?
– Если захочешь…
– Захочу! – подтвердил он.
По телам пробежала волна электрических укольчиков, оба замолчали, прислушиваясь к себе. Свет перед глазами померк. В голове Вараввы родилось облачко эфемерного свечения, объявшего весь объём головы, объединившего все чувства в единый ментальный «организм».
Евгения вздрогнула. Он успокаивающе сжал её в руках.
