Рано ли, поздно ли, наконец показался родной наш лагерь, где нас не было полнедели. Машуня, наверно, меня ждет, да и полковник какие-то новости обещал. Раздается скрежет тормозов, все, приехали, нас встречает целая толпа, спрыгиваю с ганомага через верх, потому что Машуня стоит в первом ряду.
– Маша, как ты, милая? – и я прижимаюсь к ней как пиявка, полковник и Шлюпке, два взрослых дядьки, смахивают с ресниц слезинки, блин, немцы, понятно, сентиментальны, а вот Старыгин-то куда? Ну и я сразу отпускаю Машу, которая только рыдает от счастья и ни фига членораздельного (дурацкое какое слово, фу) сказать не может, и подхожу строевым шагом к Старыгину.
– Товарищ полковник, вверенное мне подразделение прибыло с выполнения порученной командованием операции. В ходе боев уничтожены 38 танков противника, эшелон боеприпасов, взорваны один железнодорожный и один автомобильный мост, потери противника в живой силе составляют полтора полка солдат и офицеров.
– Хватит, Аника-воин, мы все знаем, теперь построй своих бойцов, у меня для вас правительственное сообщение.
Бойцам даже не пришлось команду давать, они сразу выстроились, и все, конечно, ждем новостей (ой не все, по лицам вижу, те, кто оставались в лагере, знают).
– За героическую борьбу против гитлеровских захватчиков, объединение остатков разбитых частей РККА, НКВД и погранчастей НКВД, под названием Дивизия Особого назначения зачисляется Дивизией Особого назначения при НКВД СССР.
У нас от радости ролики за шарики заехали и начали оттуда параллелограммики параллелепипедиками закидывать. А полковник продолжает:
– Старшему лейтенанту погранвойск НКВД Любимову Виталию Игоревичу присваивается очередное звание капитана. За активное руководство и героизм в боях против вероломных гитлеровских оккупантов капитан Любимов награждается орденом Боевого Красного Знамени.
И я чуть не упал, блин, это же первый советский орден! И меня им наградили, и я теперь капитан. А отец у меня капитаном ВС СССР ровно через 31 год станет, обскакал папашу! ЭКСТАЗ.
Потом был торжественный ужин, и там я узнал остальные новости, повысили и наградили, оказывается, не только меня:
старший лейтенант Онищук – орден Боевого Красного Знамени;
старший лейтенант Гогнидзе – медаль «За отвагу»;
старший лейтенант Ивашин – медаль «За отвагу»;
старший лейтенант Кравцов – медаль «За отвагу»;
старший лейтенант Никифоров – медаль «За отвагу»;
военврач второго ранга Калиткин – медаль «За боевые заслуги»;
военинженер второго ранга Прибылов – медаль «За боевые заслуги»;
генерал-майор Старыгин – орден Боевого Красного Знамени;
капитан Абдиев – медаль «За боевые заслуги»;
старший лейтенант Нечипоренко – медаль «За боевые заслуги»;
майор Шлюпке – орден Боевого Красного Знамени, обалдеть, Шлюпке стал майором за каких-то двадцать пять лет, в 1916-м был капитаном, а теперь – бац, и в майоры, прям головокружительная карьера.
– Ну, ведь классную карьеру ребятки сделали, а? Медалями и орденами боевыми Родина наградила, опять же звания повышены. И немцам вставили по пятое число (изначальный смысл выражения, каюсь – не знаю).
Кстати, а как Центр про нас узнал?
– Товарищ полковник, а как Центр про нас узнал?
– Вспомни капитана НКВД, ну которого ты с часовым в плен всей группой взяли, так вот они сюда, если помнишь, по спецзаданию заброшены были. Энкавэдэшники (вместе с Онищуками) задание выполнили и позавчера еще отбыли в Центр, а с собой мой отчет о деятельности ДОН-16 прихватили (ну и документы трофейные), да отчет Елисеева до кучи отвезли, кроме того, о наших действиях они осведомлены и по перехватам немецких переговоров и сообщений. И сегодня в полдень пришла радиограмма обо всем этом. Все, капитан, свободен, иди. Ты что, не видишь, как Мария тебя заждалась, эх, я б в твои годы… Что за молодежь-то пошла, а? Прям не добрый молодец, а колода какая-то…
Что бы полковник (ой, генерал-майор) в мои годы творил с женщинами, я уже не слышал, а пошел к любимой, и с Маней мы… нет, не скажу, короче, мы пошли спать, и… нет, все равно не скажу. И день на этом закончился.
Глава XXIII
«ВВС ДОН-16»
