Я бежала на максимальной человеческой скорости, от дома Ника меня отделяла уже пара миль. Начался небольшой дождь, и капли падали на мои влажные щёки. Бежать в человеческом обличье казалось правильным, ведь с каждым шагом из рваной раны в моей груди словно выливался яд. Мне нужно было пройти через это как женщине, а не как волку. Очевидно, мои инстинкты животного больше не вели меня в правильном направлении.
Я не могла поставить всю свою стаю – чёрт, весь мой вид – под угрозу из-за какого-то мужчины, от которого у меня поджимались пальцы, и покалывало руки.
Волосы мокрыми сосульками прилипали к щекам, пока ноги несли меня вверх по крутой извилистой горной дороге в сторону долины. Был конец сентября, и резкие порывы ветра пронизывали меня до костей. Я дрожала в промокших куртке и джинсах. С неба падали всё более крупные капли и летели прямо в глаза, отчего я жалела, что не взяла с собой шапку. Я бы обратилась и пробежала весь оставшийся путь в волчьей шкуре, но мне было жаль любимых ботинок, хоть и насквозь промокших, а кроме того, я уже задолбалась постоянно покупать новую одежду.
Я должна найти в ситуации что-то положительное. Мне это необходимо. И так же необходимо было почувствовать себя глупой, униженной и сумасшедшей.
Похоже на прижигание раны. В следующий раз, когда я подумаю броситься на Ника Тэтчера, то сразу вспомню это чувство, и оно отобьёт мне всю охоту быстрее, чем Ли, хвастающийся своей коллекцией нунчаков [65].
Я снизила темп до такого, какой обычный человек посчитал бы бегом трусцой. От мыслей о подходящей Нику женщине, которой он заслуживал, дыра в груди снова открылась. Я потёрла ноющее от боли солнечное сплетение, внезапно почувствовав, что задыхаюсь. Такой мужчина, как Ник, заслуживал умной женщины. Такой, которая всё время будет мила с ним, красива, добра и нежна.
И не будет превращаться в волка и кусать Ника за зад.
У меня никогда не было кризиса самооценки. Я ни секунды не беспокоилась, что не пошла учиться в колледж. Никогда не переживала, что не обладаю какими-то особыми навыками, как Мо со её готовкой. Всё, что я знала – это стая, и до сих пор мне этого хватало. Некоторые люди нашли бы подобное угнетающим и ограниченным. Но я считала, что это хороший способ упростить жизнь. А теперь мне казалось, что этого может быть недостаточно, что ужасало.
Позади я услышала громыхание мотора своего грузовика. Чёрт. Я вытерла глаза. Не ожидала, что Ник отправится за мной, учитывая его рану на ягодице. Я думала позвонить Куперу, чтобы он забрал мой грузовик.
– Мэгги, остановись! – выкрикнул он из окна со стороны водителя. Я замедлила шаг, по моим меркам, до скорости улитки и осторожно взглянула на него через окно.
Я могла просто продолжать бежать. И отчасти даже хотела прямо здесь обратиться и сразу же отправиться в Канаду. Но Грэхемы не убегали от проблем. Мы не убегали. Ну, Купер однажды сделал это, на несколько лет. Но, в конце-то концов, он же вернулся.
Однако толку от этого самовнушения не было, пока Ник продолжал смотреть на меня сквозь залитое дождём оконное стекло.
– Что ты делаешь? – потребовал он ответа.
– Я в порядке! – сказала я ему. – И нахожусь на полпути к дому. Просто оставь меня в покое.
– Ты с ума сошла? – крикнул он. – Идёт дождь. Скоро стемнеет. Садись в грузовик!
Я обернулась и моргнула, когда посмотрела на тёмные облака, кружащие над головой. В ближайшее время дождь не прекратится. И меня не радовала мысль бежать всю дорогу домой в компании Ника, который будет плестись рядом со скоростью пешехода и кричать мне через окно.