– Проклятье! – проворчала я, протопав в сторону грузовика. Ник наклонился и, скривившись от боли, открыл пассажирскую дверь.
– О, да ты, должно быть, шутишь! Это мой грузовик. Подвинься, – сказала я ему, открывая водительскую дверь. Он осторожно перелез на место пассажира. Я наблюдала, как он, морщась, устроился на сиденье, и снова ощутила приступ чувства вины.
– Почему, дьявол побери, ты так убежала? – заорал он, притягивая меня к себе. Моя мокрая одежда со шлепком прижалась к его, и он запустил руки в мои спутанные волосы. – Что, чёрт возьми, это было? Если я сильно торопил события, так скажи мне об этом! Но не убегай!
Я нахмурилась. На меня и раньше кричали. А также обнимали. Но не в одно и то же время. Странно.
– И как тебе удалось так далеко уйти? – спросил он, направляя тепловентиляторы грузовика в мою сторону и увеличивая температуру обогрева. – Ты что, чемпионка в спринтерских забегах?
– Ну, ты дал мне очень хороший рывок на старте, – ответила я.
– Да уж, я не мог завести твой грузовик, – пробормотал он. – И им трудно управлять… и замедлять ход. Твои тормоза, на самом деле, странно шумят.
– Здесь хитрое сцепление, – призналась я, когда он потянул за рукава моей мокрой куртки и заставил меня вытащить из них руки, прежде чем я воткнула первую передачу. – Думаю, Купер и Сэм слишком много раз чинили коробку передач.
– Почему просто не купить новый грузовик? – поинтересовался он.
– Этот принадлежал моему отцу, – сказала я, сделав осторожный разворот и направив грузовик по дороге к дому Ника. – Он умер, когда я была ещё очень маленькой. Я едва знала его. И мне просто нравится сама мысль обладать чем-то, что раньше принадлежало ему.
Дождь уже лил настоящей стеной, окатывая стекло потоками небольших волн. У нас редко выпадали так называемые сильные осадки, поэтому дороги были скользкими из-за слоя смешавшегося с водой масла и пыли. Из-за стекающих по стеклу капель дождя я едва видела дорогу, но могла сказать, что пейзаж мелькал за окном быстрее, чем должен был. Я нажала на педаль тормоза, но грузовик не среагировал. Он всё так же мчался, а скорость только увеличивалась.
Ник прокашлялся.
– Ладно, Мэгги, я знаю, что ты хочешь домой, но тебе всё же нужно сбавить ход.
Я с большей силой нажала на тормоз.
– Я пытаюсь.
– Если бы ты пыталась, грузовик ехал бы медленнее, – настаивал он.
Я вдавила педаль в пол, но грузовик продолжал катиться вперёд. Шины слегка завизжали, когда я повернула за угол.
– Эй, Ник, – произнесла я, стараясь говорить спокойным голосом. – Ты заметил что-нибудь странное в тормозах по пути сюда?
Он покачал головой.
– Помимо шума? Они слегка медленно срабатывали, но большую часть пути дорога шла вверх. Я не особо ими пользовался.
Я что-то проворчала, когда конец платформы грузовика отбил кусок горной породы, пока я пыталась вписаться в поворот.
Глаза Ника тревожно округлились.
– Ник, мне нужно, чтобы ты дёрнул ручник. Резко. Я бы и сама справилась, но думаю, обе руки мне понадобятся на руле.
Ник кивнул и сразу же устремился ко мне. Когда он сомкнул пальцы на тормозном рычаге, я приготовилась к резкому толчку от остановки колёс.
– Всё не так уж и плохо, – заверил меня Ник, когда я прошла небольшой поворот. – Однажды я ехал на «джипе» по «Юнгас-Роуд» [67] в Боливии. Это самая опасная дорога в мире. Я повернул за угол, а там как раз каротажная станция [68] на грузовике зависла над пропастью…
– Не был бы ты так любезен заткнуться и потянуть уже грёбаный ручник? – закричала я.
– Я и тяну его! – воскликнул он, изо всех сил дёрнув вверх тормозной рычаг. Ничего не произошло. Наши глаза встретились, затем Ник метнул взгляд в сторону дороги. – Слушай, просто начинай поворачивать заранее. Мы должны замедлиться достаточно, чтобы машина остановилась.
– Мы едем вниз! И набираем скорость! Ты получил свою докторскую степень по Интернету? – закричала я.