– А они считают, что опасно тебе.
– Тогда скажи им, что у меня все в порядке.
Голос как-то странно усмехнулся.
– Я ни с кем не могу говорить, как с тобой. И… тревожусь из-за того, что ты тут одна.
Крики звучали все громче. Анна поняла, что ищущие рискуют ради нее жизнью, хотя она их не просила. Она не хотела, чтобы кто-нибудь погиб. Анна вздохнула.
– Ты прав. Родерик всегда говорит мне, что нужно думать о других. Я не эгоистка.
– Да, ты не эгоистка, – согласился голос, и Анне стало приятно.
Точно помня обратную дорогу, избегая неверных шагов и тупиков, Анна шла назад, к грязной, но более прочной земле, где ее могли найти ментаты.
Увидев ее, они решительно бросились вперед. Один поскользнулся на мангровом корне, но другой ментат подхватил спутника, лишив бритвозубов добычи.
– Я здесь, – крикнула Анна, направляясь к поисковой группе и двигаясь грациознее, чем они. – Я в безопасности.
В ее ухе дружеский голос сказал:
– Я намерен долго обеспечивать твою безопасность.
Все песчинки в пустыне разные, все планеты империи уникальны. Но чем больше я смотрю на инопланетные города, тем больше они кажутся мне похожими на одинаковые песчинки.
Впервые появившись на верфях «Эсконтран» – подготовленный к новой миссии, замаскированный, с фальшивым удостоверением личности, – Тареф сразу получил временную работу на планете, которая называлась Джанкшн-Альфа. Он никогда раньше о ней не слышал. Джанкшн-Альфа не из тех планет, которые привлекают экзотическими картинами, как, например, Салуса Секундус или сверкающие остатки крепости машин Коррина… или Поритрин, с которого когда-то бежали от рабства зенсунни. На Джанкшн-Альфе не было никакого величия, только шум, вонь, тяжелая работа, а удовлетворения не больше, чем на Арракисе. Сравнивая империю со своими мечтами, Тареф испытывал разочарование. Джанкшн-Альфа оказалась попросту очередной разновидностью пустыни.
Пройдя обучение в «Венпорт холдингз», Тареф теперь понимал, какое богатство приносят сбор и продажа пряности – богатство, которое по праву должно было принадлежать людям пустыни, а не какой-то инопланетной компании. Но фримены предпочли примитивную жизнь и глядели в прошлое, ни разу не попытавшись посмотреть в будущее.
Тареф и его друзья становились дерзкими и равнодушными. Они вызывали песчаных червей, чтобы проехаться по пустыне, и возвращались в сиетч, когда хотелось, жили сами по себе, портили, когда удавалось, сложную сборочную технику. Они считали, что понимают жизнь, пока ментат «Венхолдз» не сделал им заманчивое предложение…
Но сейчас все без исключения новые планеты, где оказывался Тареф, даже шумные грязные промышленные миры, доказывали ему, каким невежественным и наивным он был всю жизнь. В пустыне он полагал, что знает все самое нужное, но, покинув Арракис, был потрясен тем, как этого ничтожно мало. Он никогда не узнает всего, даже если посвятит этому всю жизнь. Горизонт мудрости был далек, гораздо дальше, чем он мог дотянуться.
На Джанкшн-Альфе он работал на верфи в ожидании своего шанса, как и учил Драйго. Его первая акция оказалась самой трудной – не механически или технически, а потому что он нервничал, опасаясь, что кто-нибудь заметит, как мало он знает. Но в компании «Эсконтран» все пребовали в смятении. Когда исчезают корабли, ползут слухи… а корабли «Эсконтран» исчезали слишком часто.
Джанкшн-Альфа была пересадочным узлом, а многие транзитные пассажиры – батлерианцами. Тареф узнал, что их безногий вождь направляет их учинять бессмысленные погромы. Если верить ядовитым речам Джозефа Венпорта, Манфорд Торондо был величайшим врагом цивилизации, самым опасным из всех ныне живущих. Каждый агент «Венхолдз» получал неофициальный приказ убить его на месте, если только представится возможность.
На Джанкшн-Альфе Тареф изменил систему подачи топлива на большом грузовом корабле и организовал петлю обратной связи на пассажирском судне, полном батлерианцев. Первый корабль взлетел и исчез где-то в космосе. Транспорт с батлерианскими паломниками взорвался за мгновение до того, как его двигатели начали свертывать пространство. «Эсконтран» не сумела скрыть эту катастрофу – огромная неприятность для компании. Не сохранилось никаких обломков, и невозможно было установить, что причина катастроф – саботаж.
Тареф видел этих фанатиков на борту и знал, что теперь их тела разбросаны в космосе. Его вредительство стало реальностью: от рук Тарефа погиб корабль с пассажирами. Но он решил, что не его дело задавать вопросы.
