– Я спрошу их, – согласился Тареф и добавил: – Приятно будет снова почувствовать под ногами песок.
Ментат у стола директора коснулся микрофона в ухе, послушал, и его обычно невыразительное лицо расплылось в широкой улыбке. Джозеф Венпорт приподнял кустистые брови, ожидая доклада.
– Хорошая новость с планеты Баридж, директор, – сказал Драйго. – Планета капитулировала. Они говорят, что нарушат батлерианскую присягу, если мы возобновим торговлю с ними.
Если человек правильно проинструктирован, но продолжает совершать ошибки, его следует строго наказать. Такова ответственность каждого истинного верующего.
В доме на Лампадасе, наполовину деревянном, Анари обихаживала вождя батлерианцев. Она считала Манфорда своей собственностью и всегда старалась быть ему нужной. Ей хотелось, чтобы он чувствовал себя в безопасности, защищенным, но не беспомощным.
Ей помогала кроткая почтенная женщина, которая готовила еду, прибирала в доме и выполняла другие работы. Эллонда, молчаливая и уравновешенная, никогда не высказывала сомнений в батлерианской идее. Экономка принимала святое учение как нечто само собой разумеющееся, оттенки и подробности ее не беспокоили, она всегда соглашалась с Манфордом. Часто, помогая Манфорду одеться или лечь в постель (хотя он вполне мог все это делать сам), она напевала.
Анари прошла по коридору мимо Эллонды и без стука вошла в кабинет, где Манфорд читал за письменным столом. Он, вздрогнув, быстро закрыл книгу. Анари заметила его резкие движения, пот на лбу и сразу принялась вычислять опасность.
– Что случилось?
Он ответил необычно, словно защищаясь:
– Тебе не о чем беспокоиться. Я просто… меня встревожило прочитанное.
Манфорд попытался спрятать книгу, и Анари догадалась, что он читал: она видела этот том и раньше.
– Зачем ты мучишь себя, читая лабораторные журналы Эразма?
У него виновато поникли плечи, но книгу он не отложил.
– Чтобы понять наших врагов. Нельзя забывать, как они опасны. Это чтение укрепляет мою решимость.
Анари фыркнула.
– Мы победили мыслящие машины. Теперь наши враги – человеческие слабость и нерешительность.
– Мыслящие машины по-прежнему опасны. Робот Эразм написал: «Когда пройдет достаточно времени, они забудут… и снова создадут нас». Я не могу это допустить.
– Я хочу сжечь эти книги, – проворчала Анари, – чтобы никто не мог их прочесть – и чтобы у тебя больше не было кошмаров.
Он положил томик в ящик стола и запер его.
– Довольно с меня кошмаров – я всю жизнь прожил с ними. Они не уйдут, даже если ты сожжешь журналы. Я… должен знать, что в них.
Анари встревожилась, видя его таким. Он часто читал эти журналы в одиночестве, и Анари беспокоилась, что он одержим роботом Эразмом, как ребенок, играющий с огнем. Когда-нибудь ради блага Манфорда она проникнет в его кабинет и сожжет эти книги. Конечно, Манфорд на нее рассердится, но она поступит правильно, защитит его.
Он посмотрел на бумаги, которые она принесла, и неуклюже сменил тему.
– Что-то важное?
Она положила перед ним стопку бумаг.
– Несмотря на твое публичное благословение, очевидно, что у кораблей «Эсконтран» нет божественной защиты. Ты должен знать, насколько это опасно, прежде чем решишь снова куда-нибудь лететь.
Неделями Анари изучала расписания и показания свидетелей, а также отчеты об исчезновении кораблей. Несчастных случаев стало слишком много.
Манфорд отодвинул документы, не читая.
– Я в безопасности. Обо мне можешь не волноваться.
Она оставалась тверда.
– Ты ошибаешься, Манфорд: я должна о тебе беспокоиться. Это смысл моей жизни.
Анари внимательно прочла документы – несколько подготовленных для нее и взаимосвязанных отчетов. В одном из них Ролли Эскон признавал, что корабли погибли «в связи с непредвиденными трудностями», однако утверждал, что то же самое происходит и в других транспортных компаниях.
