— Полагаю, это возможно, — торжественно ответил канцлер Савко. — Художники непредсказуемы даже в самое лучшее время.
— Слишком богатое воображение, как я обнаружил.
— Крайне богатое.
— Отсутствие дисциплины?
— Хорошее высказывание, синьор. Они также недостаточно понимают, какую рябь и круги по воде их действия могут вызвать в огромном мире.
— Элегантная фраза, канцлер. Если я могу так выразиться.
Савко наклонил голову.
Посол Серессы подошел к очагу, в котором горел жаркий огонь. Он бросил к него конверт и рисунок, ранее присланный ему. Оба наблюдали, как они горят.
— Совершенно правильный поступок, — с одобрением произнес Савко, когда бумаги догорели.
Фалери, стоя у камина, посмотрел на него.
— С вашего позволения, я удалюсь. Я предпочитаю после наступления темноты не находиться вне дома, — серессец двинулся к выходу.
— Подождите, синьор.
Фалери остановился у двери.
Сидящий за своим письменным столом Савко спросил:
— Страны и империи джадитов не должны так поступать друг с другом, правда? — сейчас он шел на риск.
— Согласен, — ответил Фалери. — И я говорю это от имени Серессы. Сожалею, что в этом возникла необходимость. Не мы это начали, — он бросил взгляд на огонь. — Мы ведь это сожгли? Оставили в прошлом?
Савко набрал в грудь воздуха.
— Другие вещи горят, синьор, когда османы приходят на наши земли, — вот оно!
Фалери задумчиво кивнул.
— Неверные — жестокие выродки. Сересса надеется, что наш щедрый кредит поможет императору Родольфо защитить его земли.
«Его земли». Разумеется.
Савко сохранил бесстрастное выражение лица.
— Сересса уже оказала нам большую помощь через своих банкиров. Вы передадите нашу благодарность Совету Двенадцати?
— Конечно. И Сересса будет надеяться на поддержку императора в одном вопросе, который касается наших целей и наших потребностей. Я подниму этот вопрос, если мне будет позволено, во время моего следующего визита ко двору императора.
Савко знал, что это за цели и потребности. На восточном побережье Сересского моря стоял обнесенный стенами город, хранящий верность императору. Его жители делали даже больше — они обороняли земли и население империи совершенно безвозмездно. Они нападали на ашаритов на суше и на море, на своих маленьких кораблях. А также, иногда, не на ашаритов.
— Потребности наших двоюродных братьев и дорогих единоверцев из Серессы император всегда принимает близко к сердцу.
— И мы за это благодарны. — Фалери снова повернулся к двери.
— Вы не останетесь выпить чашу вина?
— Вино, — ответил Орсо Фалери, — лучше в резиденции серессцев.
Он открыл дверь и вышел, прикрыв ее за собой.
— Будь они все прокляты! — произнес Савко, достойный канцлер его величества императора Родольфо. — Будь они прокляты, и да утонут они в моче своих каналов.
Не самое элегантное выражение, но произнесенное с необычной для него горячностью.
Он сел за письменный стол. Обхватил голову руками. И сидел так долгое время, изо всех сил стараясь успокоиться. Чтобы думать, нужно быть спокойным. Многое теперь зависело от его способности думать, а он сегодня уже сделал ошибку.
Он понял одну вещь, которую ему нужно сделать. Возможно, это не поможет, но был шанс, что поможет, а он был готов замерзать среди демонов во тьме, только бы не позволить Серессе диктовать Обравичу, как поступать с городом, который хранит ему верность.
