их дома. Она бы получила такой доступ, как жена доктора.
— Теперь она его не получит.
— Я собирался пригласить ее остановиться в нашем доме.
Даница моргнула.
— Понятно, — сказала она.
— Мой отец и брат заседают в Совете Правителя. Они достаточно влиятельны, чтобы ей помочь. Я — младший сын, меня все игнорируют.
В этом она сомневалась.
— Это не создаст вам неприятностей? Ну, то что она остановится в вашем доме?
— И будет шпионить? Ничего, — он усмехнулся. — Даже если она отправит донос о нашей мебели, мне доставит удовольствие поселить Леонору Мьюччи под своей крышей.
— Не сомневаюсь, — сказала она.
Он убрал с лица улыбку.
— Но что мне следует знать? Вы не сказали.
Нужно же кому-нибудь доверять.
— Она откажется возвращаться в Серессу.
На этот раз она его поразила, это очевидно.
— Что? Почему?
— Я не знаю.
Он снова улыбнулся, мягче.
— Вы плохо умеете лгать.
— Может быть. Значит, мне можно доверять, правда?
Он покачал головой.
— Не в том случае, если вам доверяют тайны. Мне может понадобиться, чтобы вы смогли солгать.
— Я могу научиться, — ответила Даница. — Но это не моя тайна, я не могу ее открыть. Это другой вид доверия.
Она увидела, что он смотрит туда, где стояла другая женщина, глядя, как приближается освещенная солнцем Дубрава.
— Вы считаете, что она собиралась прыгнуть, тогда, раньше?
Это был неожиданный вопрос.
— Да, считаю, — ответила Даница.
— Но не сейчас?
— Нет, сейчас нет.
— И вы мне больше ничего не расскажете?
Даница покачала головой.
— Но ей действительно нужна помощь.
— И вы будете помогать женщине из Серессы?
— Она не из Серессы. Вы слышали.
— Да, — ответил он. — Они не все рождены там.
Даница снова пожала плечами.
— Я только прошу. Я не могу вас заставить что-то сделать.
Но ей хотелось, чтобы он что-нибудь сделал, понимала Даница. Ей здесь надо попытаться спасти не только свою жизнь. Возможно, у нее даже появится подруга. Без семьи, в ссылке, это лучшее, на что Даница может рассчитывать, не так ли? Нельзя рассказывать то, что доверила тебе подруга: что она не была замужем за человеком, с которым отправилась сюда.
Вот как случилось, что еще до того, как «Благословенная Игнация» бросила якорь, среди кружащихся чаек, под гомон обмена вопросами и ответами с встречающими, до того, как спустили трапы на причал, Марин Дживо пригласил госпожу Леонору Мьюччи пожить, пока она будет в Дубраве, в доме его семьи, в качестве маленького и явно неадекватного жеста любезности и в знак сочувствия к потере ею любимого супруга.
Она с удовольствием и очень учтиво приняла его приглашение.
