– Капитан Дробжек, – спросил Игорь, когда они уже спустились вниз и садились в машину, – что скажете?
– Не врали. Если и утаивали что-то, то непринципиальное, – ответила Люджина и пристально взглянула на него. – Вы чем-то недовольны, полковник?
– Я хотел бы высказать пожелание, – сказал он как можно деликатнее, – а принимать его во внимание или нет, решайте сами. Хорошо?
– Слушаю вас внимательно, – резковато проговорила женщина.
– Смените форму одежды на более располагающую. Нам нужно разговаривать с людьми, а не пугать их. И будьте чуть доброжелательнее, пожалуйста. Если понадобится пугать, напугаем и без формы. Что скажете?
Менталистка некоторое время смотрела на него, потом пожала плечами.
– Так точно, полковник. Мы сейчас по домам?
– Нет. Давайте заедем к нашей загадочной бабушке. Не думаю, что там будет что-то важное, поэтому отработаем по-быстрому сегодня, а завтра уже пойдем по перспективным свидетелям.
«Бабушка» Полины жила в стареньком четырехэтажном здании, видимо, полном таких же бабушек и дедушек. Они сидели на скамеечках под фонарями и что-то живо обсуждали или медленно ходили туда-сюда вдоль дома, совершая ежевечерний моцион. Дом горел редкими огнями окон и лестничных пролетов, и даже в наступающей октябрьской темноте было видно, какой он потертый и пожилой – совсем как его обитатели. Но на окошках подъездов висели трогательные разномастные занавесочки, виднелись горшки с цветами. И клумбы у подъездов были ухоженные, выложенные какими-то камешками, цветными стеклышками.
А еще вокруг вертелось неприлично много кошек. Так много, что пришлось парковаться подальше, чтобы не проредить местное кошачье сообщество.
Старички у подъезда живо заинтересовались посетителями, и Игорь почтительно поздоровался с ними, поинтересовался здоровьем, сообщил, к кому идет. Ему тут же вывалили ворох сведений про искомую старушку, так что на второй этаж они поднимались, зная ее биографию чуть ли не с рождения.
Долго звонили в дверь, и полковник уже думал уходить, хотя свет в окне горел, но тут повернулся ключ в замке, и дверь открылась. На него, подслеповато щурясь, смотрела классическая столичная бабуля – ухоженная, несмотря на немощь, слабенькая, но с хорошей осанкой, аккуратно убранными седыми волосами, в платье, а не в халате.
– Добрый вечер, – поздоровался он. – Тамара Марковна, позвольте представиться: Стрелковский Игорь Иванович. Это моя помощница, Люджина. Мы занимаемся расследованием пропажи Полины Богуславской, вы ведь были знакомы?
– Здравствуйте, – хорошо поставленным учительским голосом сказала старушка. – А я-то думаю, почему Полечка не приходит? Мне уже трудно спускаться, а магазин далеко. Проходите, будьте добры, – пригласила она их, – сейчас я чаек наведу, откушаем.
В квартире не пахло старым телом и затхлостью, как это бывает в домах стариков, но пыли было достаточно, и ветхая мебель, и пожелтевшие обои, и потертые полы просто кричали о бедности. Видно, что бабушка пытается по мере сил поддерживать порядок, но сколько их оставалось, сил этих?
Чай был пустой, и она сдержанно извинилась, что не может предложить ни сахара, ни чего-то другого. Затем что-то вспомнила, забралась в шкафчик, вытащила мешочек с сухариками.
Люджина подавленно молчала и упорно грызла сухари.
Бабушка рассказала немного. Познакомились они с Полиной год назад, в магазине. Тогда у Тамары Марковны не хватило денег на часть продуктов, и Полина, стоявшая позади нее в очереди, доплатила остаток. Потом проводила до дому, донесла пакет. Посмотрела на быт, заглянула в холодильник, ужаснулась. С тех пор два раза в неделю приходила, вымывала дом, приносила продукты, деньги, обеды варила, гулять выводила под руку. Старушка сначала ругалась, пыталась даже не пускать, но Полли просто оставляла продукты у дверей, а на следующий вечер приходила снова. Про себя рассказывала мало, сказала только, где учится, и что увлекается спортом, скалолазанием, и что у нее большая семья, и что мама погибла.
– А так и не знаю я ничего больше, милые, – со вздохом подвела итог старенькая учительница. – Вот, считайте, полтора месяца ее нет уже, соскучилась я. Подружки Полечкины пару раз приходили, да и она немного денег оставила. Вы уж найдите ее, пожалуйста, – и старушка просительно глянула на Игоря, затем на Люджину.
Напарница его вдруг потерла раскрасневшийся нос, дернула головой, вскочила.
– Где у вас тряпки-швабры, бабушка? – бодро спросила она. – Игорь Иванович, вы, если закончили, идите, а я тут приберусь пока. Ладно?
– Ладно, – криво усмехнулся агент Стрелковский. – Ладно.
Он вернулся через полчаса, груженный продуктами, сам все разложил по полкам. Хмыкнул, глядя на натирающую полы со всем
