солдатским рвением Люджину – немного удивленная и притихшая бабушка одолжила ей халатик и непрерывно ахала и складывала руки на груди. Постоял немного и ушел, пообещав заглядывать не реже, чем Полина. И, конечно, найти ее. Чтобы попить чайку вместе.
Когда он уходил, старая учительница тихо благословила его, и Игорь поспешил откланяться, чувствуя, как предательски защипало в глазах.
Люк Кембритч
– Кембритч, зачем тебе двое часов? Деньги некуда девать?
– Да вот, – лениво и пьяно отозвался Люк, лежа на диване в баре «Эмираты» и разглядывая свое запястье, – никак не могу определиться. Что лучше – золото с изумрудами или платина с бриллиантами?
Крис хихикнула, подползла к нему, улеглась на бедро, рассматривая драгоценную покупку. Они не только пили сегодня, но и курили какую-то дрянь из кальяна, которая его совершенно не вставила. Приходилось мрачно наблюдать за ржущими золотыми сынками и дочками и пытаться соответствовать.
– А ты сними, закрой глаза и ткни пальцем, – радостно предложил брат Крис, – вот это будет выбор!
– А вторые куда девать? – брезгливо спросил Люк, расстегивая ремешки.
– А вторые мне, – тут же нашелся Валенский.
– Да легко, – пожал плечами Кембритч. Все равно не он за них платит.
Ткнул пальцем, выпали золотые, вторые он запустил по столу в сторону Бориса Валенского. Отлично, теперь вся компания оснащена маячками-следилками, можно будет отслеживать перемещения подозреваемых без опасности, что агентов застукают. Жаль, слушать разговоры не получится, но для передатчика нужно что-то побольше часов.
Все равно телефоны уже прослушиваются, по домам выставлены диктофоны, но пока ничего конкретного. Ничего.
Люк чувствовал, что бессмысленно тратит время, и жутко раздражался из-за этого.
– Кембритч, а что же ты о работе своей не рассказываешь? – со смешком поинтересовался Иван Лапицкий, наследник судоходных компаний, чей день рождения они праздновали на прошлой неделе в «Люстре».
Там, где он встретил Марину.
Там, где она целовала другого.
– А что рассказывать? – откликнулся Люк, опрокидывая стакан коньяка. Который за вечер? Он не считал. – Сами знаете, что в этих кабинетах происходит. Старикашки, надувающиеся от важности, совещания – скука смертная. Королева глупа как пробка, постоянно переспрашивает всё. «Лорд Маслов, а что означают эти ваши графики?» – передразнил он тонким голосом, и компания легла от хохота. Хотя вряд ли хоть кто-то из них смог бы прочитать даже простейший график.
– Бедняжка Кембритч, – серьезно сказал Май Рогов, сверкая отлично сделанными в папочкиной клинике зубами, – как тебе трудно!
– Не то слово, – поморщился Люк, делая затяжку из кальяна. Хорошо, что у них отдельный зал, и окружающие не слышат крамольных разговоров. – Управлять страной должен человек, который умеет складывать два и два. Сестрица королевы хоть поумнее была.
– Не повезло тебе, – хохотнул Форбжек.
– Да ты что? – изумился Кембритч. – Да я этого ящера под хвост готов расцеловать. – Компания опять заржала. – Вы ее видели? Никто не сравнится с моей Крис, да, детка? – Она потерлась о него, призывно заглянула в глаза. – Нет, поначалу я расстроился, конечно, да и папаня весь мозг высосал. Но теперь я гуляю, и мне хо-ро-шо!
Кто-то открыл шампанское, гулко выстрелила пробка, пена забрызгала всех сидящих, они визжали, ругались, ржали. Свинарник как он есть.
Чуть позже Люк вышел в туалет, умылся, посмотрел на себя в зеркало. Прошел в комнату для курения – и остановился возле входа, услышав голоса.
– По-моему, он готов, – тихо говорил, кажется, Лапицкий. – Одним махом, а?
– Это пусть мастер решает, – второй голос виконт не распознал. – Надо ему нашего чудилу показать, пусть проверит. Если подойдет, то лучше не найти.
– Я поговорю с ним, – решил Лапицкий, – они с папашей в четверг встречаются. Будет опять долг требовать, вот и отдадим… таким способом.
– Ванька, а если не получится? – все-таки это Нежан Форбжек, похоже. – Посадят нас.
