думаю, что их там двое было, явно попытался подхватить управление, но не успел. Их машина почти выровнялась, но высоты уже не хватало, и через мгновения они врезались в склон холма. Я ожидал взрыва и пламени, но коптер просто разлетелся на куски в огромном облаке песка и пыли — нечему тут взрываться.
Мы описали круг над местом падения машины противника, а затем пошли дальше, вдоль дороги на запад. Надо все же доразведать все до конца.
— Ну ты вообще ас, — сказал я. — Нет слов.
И сказал совершенно искренне, от всей души, так сказать.
— А ты не ценишь, — ответила Настя. — И совершенно зря.
Она даже не выглядела взволнованной, разве что в глазах азарт. И эта женщина требовала от меня, чтобы я нашел себе спокойную и безопасную работу. А сама как рыба в воде в таких ситуациях. Даже пугает немного. Хотя, если вспомнить все наши приключения вместе… это счастье, что рядом была именно она.
Мы облетели все окрестности, но обнаружили только лишь следы уходившей колонны, все те же самые, тянувшиеся по дороге. Следовать по ним до конца не стали, дело уже шло к темноте, и нам лучше вернуться на базу, в порт. Связались с Валерием, узнали, что активности противник никакой не проявлял, так что полетели туда со спокойной совестью. И едва успели до «трясуна», айди заверещали хором, когда мы заходили на посадку. Хорошо, что здесь, а не где-то возле заслона хавиков, повезло. А ведь два дня подряд тихо было перед этим.
Ночь прошла хоть и в напряжении, но все же без происшествий. С утра из порта подняли два квадрокоптера, я сам слетал за Шутихиным, вернув его в порт, а на замену высадил двух молодых ополченцев, один из которых как раз и был оператором дронов. В малом коптере заменили батареи на свежие, пополнили боекомплект, и мы собрались вылететь снова, проследить по следам — куда ушла колонна противника. Так можно их базу выявить, а заодно понаблюдать за активностью на ней.
На судне работа кипела вовсю, с краном тоже заканчивали, рассчитывали, что к вечеру или самое позднее завтрашним утром можно будет попытаться вывезти реактор. И тогда все станет намного проще, надо будет лишь вокруг порта оборону держать. К тому же опять собрали большой груз батарей со всякой техники, но Настя с ними лететь уже не должна. Поставят судно на ход, и все на него погрузим. Ополченцы, прихватив наш броневик, катались по окрестностям и собирали батареи отовсюду, укладывая на найденный и подцепленный к машине прицеп. А вскоре еще один грузовик запустили в дело, не такой большой, как самосвал, но все равно под загрузку его за глаза хватало.
Когда мы уже взлетели, на связь вдруг вышел Валерий:
— Планы меняются, — объявил он. — Возвращайся в порт, я скоро прибуду.
— Что случилось?
— Цитадель на связь вышла, подробности позже.
— Понял, — чуть растерявшись, ответил я. — Насть, возвращаемся.
— Зачем?
— А, — я махнул рукой. — Предчувствую большой облом. Правда, война тоже закончилась, как мне кажется.
— Почему?
— Генералиссимус расскажет.
Через пару минут коптер опустился на свою площадку и экипаж решительно двинул за горячим завтраком. Хоть один плюс, а то опять пайками обходиться собрались, прямо в полете жевать. А так вполне приличная яичница с беконом, овощи и сок, а потом крепкий черный кофе. Вскоре в порт влетел броневик, из которого выскочили Валерий и Лина. Он направился ко мне, а Лина, понятное дело, сразу к Федьке.
— Что случилось, растолкуй уже.
— Сейчас, пожрать себе тоже наберу. И пошли где-нибудь на солнышке посидим, пока жара не навалилась.
Да, погода сегодня исправилась, бури как и не было, разве что волнение на море никуда не улеглось. Мы отошли к молу, уселись на парапете, Настя присоединилась к нам, начисто проигнорировав намек на секретность разговора.
— Рассказывай.
— Сообщение пришло на айди, — сказал он. — С высотного дрона, похоже, мы его не заметили даже. С требованием немедленно прекратить все боевые действия во избежание далеко идущих последствий. И с упоминанием того, что хавики получили такое же. Затребовали подтверждения, я подтвердил.
— И что теперь?
