– Не ной. У тебя достаточно помощников, перепоручи им. Также поднимите все наши связи в Арбализее, и в частности Арадоне, заведите новые любыми способами, работаем по следующим направлениям: похищения детей; банда, известная как Бурерожденные; пайшоанские преступные кланы; убийство Хайрама эл’Рая и «Цирк Барона Шелебы». Наблюдать, искать, вербовать, подкупать, шантажировать.
– Но разве мы не должны работать еще и над похищением эл’Файенфаса? – осведомился Ивасама.
– Его похитил тот же, кто похищает детей. Найдем детей – найдем и Инчиваля эл’Файенфаса.
– Сроки?
– Крайне сжатые, но прошу постараться работать тонко. Не забывайте также, что охрана выставки все еще на нас, а вскоре начнутся дипломатические встречи по арбализейско-винтеррейкской ситуации, за которыми будет следить весь мир. Подключите всех следователей и информаторов, пользуйтесь всеми резервами. Если кому-то и под силу вытянуть такую ношу, то только вам, господа. От военного крыла организации жду, что наши силы также будут готовы в любой момент выступить в указанном направлении. Не смею больше задерживать.
Ботхис Паджави, закончив сращивание тканей, предоставил мне металлическую тарелочку, в которой лежали изъятые из тела снаряды, и удалился.
– Мне кажется или это действительно часовые стрелки, Себастина?
– Я бы сказала, что это снаряды, выполненные в виде часовых стрелок, хозяин. Тяжелые, стальные, остро заточенные часовые стрелки.
– Любопытно. Выгляни-ка в коридор.
Она послушно вышла из конференц-зала и приказала сторожившим солдатам удалиться.
– Вы хорошо держались, хозяин. Позвольте принять эти улики.
– Спасибо. Снаружи больше никого нет? Ты не могла бы…
Не говоря ни слова, моя горничная закрыла дверь снаружи, и я остался один. А потом отпустил бразды контроля и, кажется, выпал из реальности на несколько минут. Вернувшись же в нее, я обнаружил разгромленный конференц-зал с переломанной мебелью, трещинами в стенных панелях и разбитыми бутылками в развороченном баре. По помещению прошелся ураган тупой ярости.
Себастина вошла без стука, неся в руках кувшин с водой, полотенце и чашу для умывания.
– Я найду того, кто похитил Инча, и…
– Вы сделаете с ним все, что пожелаете, хозяин, это само собой разумеется.
Когда мы входили в зал под номером семь, повсюду копошились криминалисты и маги, опытные лаборанты собирали образцы. Трупы уже унесли, как и, с позволения сказать, тело одного из нападавших. То, что мы увидели под остатками парусины… Удалось понять лишь, что ничего подобного нам видеть прежде не доводилось. Я приказал снять это на кристалл для синематеха и отослать в Мескию, Карнифару эл’Файенфасу лично в руки. Если он не поймет, что это, пожалуй, никто не поймет.
Я же старался не мешать профессионалам работать, но хотелось рычать, требовать и угрожать, чтобы Инчиваля немедленно вернули живого и невредимого, а его похитителя оставили со мной в комнате дознаний на час-другой.
– Митан, – обратился ко мне офицер следственной группы.
– Что-то обнаружили?
– К сожалению, ничего существенного. Никаких следов магии.
Это было ожидаемо, еще бы. Бирюзовый свет, пропадающие дети, никаких следов магии. Гипотеза о том, кто совершал все те похищения, уже сложилась, но я не мог понять двух вещей: как и зачем? Да и полностью утвердиться в ней мешал страх. Я боялся того, с чем мне внезапно пришлось встретиться, хотя и знал, что эта встреча рано или поздно состоится.
– Митан, мы нашли снаружи здания нож. Кажется, это им разбили вон то стекло. – Один из специалистов показал мне мой собственный нож.
– Присовокупите к делу, потом изучу, а стекло надо заменить… и, похоже, не только в этом месте.
– Митан?
– Чуть левее поврежденного участка, видите, капитан, вставлено стекло с изъяном. Явный брак.
– Я ничего не вижу, митан, простите.
– Правда? Что ж, а мои глаза видят. Эффект минимальный, без абсолютного зрения можно не заметить, но там пятно… пятно…
Я быстро приблизился к стеклянной стене, сквозь которую открывалась панорама опустевшей выставки, и пригляделся к едва
