– Послушай, пресмыкающееся, – внезапно выступила вперед Бельмере, чем в немалой степени удивила меня, – будешь тут своим раздвоенным языком трепать, пока керубимы сворачивают ваш балаган, или исполнишь указание?
Заклинатель змей хладнокровия не утратил, хотя нависавшая Бель могла смутить кого угодно. За его спиной появились несколько цирковых атлетов с недобрыми лицами и недобрыми намерениями.
– Всенепременно исполню, зеньора, – вновь улыбнулся циркач, – как только узнаю ваши полномочия.
– Тайная служба Арбализеи. – Я показал жетон.
– Никогда не слышал.
– На то она и тайная, милейший. А теперь будь так добр, проведи нас к главному.
Он как-то странно взглянул на меня.
– Так к главному или к директору?
– А у вас это два разных человека?
Ответом стала молчаливая улыбка и жест, приглашавший следовать.
– Милая, что на тебя нашло? – тихо спросил я благоверную, пока мы двигались среди фургонов и шатров.
– А что?
– Твое решительное вмешательство меня несколько обескуражило.
– Ой, прости, сладкий. Я думала, ты всегда так работаешь. Ну… без лишних церемоний.
– Раньше я, признаюсь, позволял себе хамить, но что можно верховному дознавателю Ночной Стражи, то неприемлемо для Великого Дознавателя Имперры. Мы с тобой не можем выставлять себя ханжами, особенно ты, цветок души моей…
– Говорит шпик охотнику на пиратов, – хихикнула она, но тут же посерьезнела. – Вообще-то я несколько возмущена – ты ведь сказал, что они тут разумных убивают, вот и не сдержалась. Объяснишь?
– В процессе сама все услышишь. Сначала разберемся, кто тут у них за главного.
Идти пришлось недалеко – к той части циркового поселка, где были расставлены клетки для животных, в частности для хищников. Сильно пахло зверем. Прямо среди клеток стоял один жилой фургон, стены которого покрывали картины с тиграми и львами, прыгавшими через горящие обручи и стоявшими на задних лапах. Заклинатель змей вошел внутрь и вернулся через минуту.
– Его светлость ждет вас, зеньоры.
Внутри фургон оказался довольно просторным и неубранным, повсюду висели афиши, валялись грязные вещи, пахло порохом, алкоголем и все теми же животными.
За гримерным столиком, на котором стояло гораздо больше емкостей из-под алкоголя, чем из-под грима, сидел лорд Хэмси Формсворт, последний представитель мужской линии старого рода колониальных аристократов, основатель и владелец цирка. Этот еще крепкий телом шестидесятилетний мужчина с рыжими с проседью кудрями и роскошными усищами скинул яркий длиннополый сюртук, в котором выступал, и теперь попивал виски в насквозь пропотевшей сорочке.
– Будете? – спросил он, не дожидаясь приветствия.
– Благодарю, лорд Хэмси, но у нас к вам дело, для которого нужна трезвая голова.
Глянув на своих гостей, директор цирка, выступавший под псевдонимом Бесстрашный Ламбрози, смущенно засуетился.
– Простите, зеньора, этот шельм… простите, меня не предупредили, что будет присутствовать дама. – Он спешно натянул на себя сюртук, учтиво поклонился и пригласил садиться. – Мне сказали, что пришли представители власти, но я вижу перед собой благородных зе… вы арбализейцы?
– Что намного интереснее, всем ли представителям власти вы с порога предлагаете выпить? – обворожительно улыбнулась моя жена.
– Да, зеньора… эм… тани…
– Зеньора Кларэнца эл’Витарэль.
– Очарован! Да, зеньора эл’Витарэль… я… мм…
Бельмере явно показалось милым смущение этого человека. Являясь по рождению мескийским аристократом, он не мог не испытывать некоторого пиетета перед тэнкрисами, что было вполне понятно.
– Видите ли, зеньора, у нас не впервые происходит такое недопонимание. В разных странах мира впечатленные зрители обращались к стражам правопорядка, и Энходе приходилось показывать своих «жертв» живыми и невредимыми, чтобы избежать официальных обвинений.
– Энхода? – спросил я.
