– Барон Шелеба к вашим услугам, прекрасная тани, – ослепительно улыбнулся шпрехшталмейстер, сменивший белоснежный фрак на старый черный. Золотые украшения, помятый цилиндр с петушиным пером, ожерелье из змеиных жал и глубоко прячущийся в темных глазах фиолетовый огонек довершали хрестоматийный образ.
– Ты уже третий бог, с которым я встречаюсь лично.
– О твоей перенасыщенной событиями жизни, Бриан эл’Мориа, мне хорошо известно. Садитесь, дорогие друзья, поговорим.
Появился круглый стол с тремя стаканами на нем и два новых кресла подле.
– Я все ждал, когда ты заглянешь ко мне, Бриан, ждал с того дня, как Энхода рассказал о вашей едва не состоявшейся встрече в морге.
Бель вопросительно глянула на меня.
– Зачем хунган напал на меня?
– Погоди, – Барон сунул сигару в рот и откупорил бутыль, – сначала церемониал, а потом вопросы.
Разлив ром по стаканам, бог пододвинул пару к нам, залпом осушил свой и с явным удовольствием улыбнулся.
– Уважьте меня, гости, выпейте.
– Бель, постой, сначала я.
Когда жидкость хлынула в пищевод, ощущение было таким, словно я глотнул керосину и решил закусить горящей спичкой. Огонь раздирал внутренности добрых пять минут, в течение которых я обильно потел, хрипел и не мог говорить. Пришлось ухватить взъярившуюся жену и заставить сесть обратно, чтобы она не набросилась на Барона.
– Ром, настоянный на сотне острых перцев? Неплохо, – выдавил я, подставляя стакан, – налей еще.
Шелеба громогласно расхохотался и смел все стаканы со стола, предварительно осушив тот, что предназначался Бели.
– Пожалуй, хватит с тебя, Бриан эл’Мориа! Ты меня уважил, теперь и поговорить можно!
Однако нормально говорить я смог не сразу, огонь еще полыхал.
– Так… зачем ты натравил на меня своего хунгана?
– Начинаешь с обвинений? – Божество глубоко затянулось сигарой. – Он сам принял решение, по ошибке, спутал тебя кое с кем, но вовремя одумался. Поверь, если бы Энхода хотел закончить дело, так просто ты его камлания не разрушил бы.
– Понимаю. Он распахнул ворота в Лекреваль, но не подпер их как следует, так что я смог закрыть. И все же это было грубо. Зачем твой хунган вообще появился в морге?
Барон хмыкнул:
– До меня доходили слухи, что ты можешь узнать, где был и что делал человек, лишь окинув его взглядом. Догадайся сам.
– Это преувеличение. Я наблюдаю и интерпретирую… покойный де Барбасско служил в Арбализейском колониальном легионе, много лет прожил в Ньюмбани, скорее всего, интересовался корнями. Полагаю, он завел связи среди мутных личностей, в том числе – поклонников культа худдуви.
Бог вальяжно поаплодировал.
– Почти правильно. С худдуви Антонио познакомился задолго до путешествия на юг, это была религия его матери. В Ньюмбани он сам решил принять новую веру и пронес ее через всю жизнь.
– Теперь все ясно. Он заключил с тобой договор?
– Верно.
– О чем просил?
Шелеба улыбнулся и покачал головой:
– Конфиденциальность превыше всего.
– Он хотел, чтобы ты убил леди Адалинду, но прежде чем ты это сделал, леди Адалинда убила его.
– А от тебя ничего не скроешь, Бриан эл’Мориа.
– Зачем же тебе понадобилось тело де Барбасско? Ты ведь за этим посылал своего хунгана?
– За этим, за этим. Видишь ли, Бриан, сделки, которые я заключаю, не расторгаются через смерть одной из сторон, все лишь немного усложняется. Я послал Энходу за телом де Барбасско, чтобы оно не попало в руки ведьме Адалинде. За ней тоже стоят силы, вызывающие уважение, и, получив тело, она могла бы разрушить наш с де Барбасско договор. Мало кто способен такое проделать, я ведь не какой-то жалкий демон, но Адалинда может.
– И с ней Энхода спутал меня?
– Увы, это так. Потом мы все же тело получили, и все жили долго и счастливо. Кроме Антонио. Недоразумение исчерпано?
– Даже не знаю. Обычно я так просто не прощаю покушений на свою жизнь.
