Позади, за спиной, довольно четко виднелся обоз. Все так же безмятежно досматривающий крайние сновидения. А впереди, у воды… То есть там, куда запорожец не пустил меня ночью под угрозой физической расправы, темнело нечто… Достаточно массивное и габаритами смахивающее на здоровенную корягу или присевшего на корточки человека. Ну, или, как я, – вставшего на четвереньки.
«Вот гад ползучий! Меня заставил в росе купаться, а сам в плавни умываться пошел… – немедленно возмутилось мое обостренное чувство справедливости. – Одним гражданам, значит, белый хлеб и белые “Жигули”, а другим – черная икра и черный “Мерседес”? Счас…»
Негодование скачкообразно переросло в неудержимое желание отомстить за попранные права, свободу и равенство. Ну, или хоть как-то компенсировать обиду. Обрести, так сказать, моральное удовлетворение.
В общем, пока не получивший привычной утренней дозы кофеина головной мозг пребывал в расслабленном состоянии, спинной взял управление организмом на себя. И древнейшие инстинкты возобладали над хрупким налетом цивилизации…
Я вскочил на ноги, рысью преодолел разделяющие нас три десятка метров, и подъем ступни с ходу «пробил пенальти» по развернутому ко мне седалищу…
Попытался, точнее сказать. Потому что в самый последний момент оно исчезло… Казак упал ничком, а когда моя нога просвистела над ним, извернулся змеей и, лежа на спине, проделал со мной другой футбольный прием, «удар перекатом». Бил казак, катился я. Прямиком в воду.
А когда вынырнул, обнаружил Полупуда стоящим на берегу, уперев руки в бока.
– Ты чего это, Петро, на людей спозаранку бросаешься? Приснилось чего?
– Не… Сперва померещилось… – отфыркиваясь и отплевываясь, полез я на сушу. – А потом подшутить хотел…
– Угу… – осуждающе помотал головой запорожец. – Шутил один… Потом всем куренем искали… Ладно. Что с убогого взять. Но в другой раз сперва все же пытайся подумать, прежде чем сделать. Со мной можно, я не обидчивый и добро помню. А над кем иным, даже новиком, так пошутишь и быть тебе нещадно битым. Уразумел?
– Да, батька. Спасибо за науку.
Что ни говорите, а в имидже ущербного умом есть определенные преимущества. Как у ребенка… Всерьез не воспринимают, зато и к разным чудачествам не придираются.
Взглянул Полупуд на мою растерянную физиономию и проявил снисхождение к бедолаге, у которого еще не все дома ночуют. Покивал головой и заговорил о другом. Даже как бы и не ко мне обращаясь.
– Ничего не узнаю. Иной раз кажется – вот оно, нашел. А приглядишься – нет, ошибся. И туман еще этот разлегся. Совсем некстати… Сглупил я… Надо было вчера с факелами осмотреться. Сколько времени зря ушло.
– А что ты ищешь? Может, я увижу?
– Это вряд ли, – Василий в который раз неуверенно огляделся. – Приметы старые… На словах не объяснить. За долгие годы они все изменились и выглядят теперь иначе. Узнать может только тот, кто знает, куда смотреть, что искать и на что оно похоже.
Полупуд не мог спокойно устоять на месте и, отвечая мне, продолжал похаживать берегом, напряженно вглядываясь в очертания проступающего сквозь редеющую пелену противоположного берега заводи.
– Где-то здесь, к примеру, валун здоровущий лежал. Не то что сидеть, спать можно. Вот куда он запропаститься мог? Такую брылу и воловьей упряжкой не утащить.
Разведя руки в стороны на всю ширь – чтобы нагляднее было, о каких размерах он говорит, и напоминая при этом пресловутого рыбака, рассказывающего о сорвавшейся рыбине, – казак чуток попятился, зацепился за что-то пяткой и чуть не упал. Оглянулся, и сердито пнул носком торчащий из-под земли камень. Не больше половинки футбольного мяча.
– Тьфу, недомерок… На вершок не вырос, а уже под ноги лезет. М-да… Старею. Ни большого, ни малого не замечаю. Скоро в лесу лбом о деревья биться начну.
– А на что они указать должны? – поторопился я отвлечь от самобичевания запорожца. – Приметы эти…
– У нас с товарищами гать тут где-то была, тайная… – неуверенно повел рукой вдоль берега запорожец. – До первого островка. Там дальше, если знать брод, полегче будет, а через эту заводь иначе не переправиться. Дно больно топкое. И Богородицу не выговоришь – засосет. Если только вплавь или на челне. Но челна у нас нет, а товара, необходимого для зимовки, много. Да и скотину на лодке не перевезти…
– Гать? – удивленно переспросил я. – Да она небось совсем сгнила… за столько лет.
– Не должна… – мотнул чубом запорожец. – В основу осиновые бревна клали. Не дуб, но тоже долго держится… А если и
