узором, прогибалось от тяжелых ударов.
– Я знаю, что вы там! – взревела женщина и стала дергать медную ручку. – Открывайте дверь, а не то вызову полицию. Ну!
Иван, один из графских слуг, открыл дверь и злобно уставился на повариху.
– Отойди, – сказала Матильда, и ее широкие бедра протиснулись мимо него.
Иван схватил ее за мясистую руку, и его пальцы глубоко впились в ее плоть.
– Его сейчас нельзя беспокоить.
Матильда вырвала руку.
– Тогда ты не помешаешь мне вызвать полицию. Моей дочери нет у ее кузины в Лондоне! Все это гнусная ложь!
– Матильда, Матильда, – проворковал голос из глубины спальни.
– Граф Батори? Мне нужно немедленно вас видеть.
– Входите, дорогая. Входите. Не часто я принимаю моих самых верных слуг у себя в будуаре…
На графе была малиновая шелковая домашняя куртка, на коленях лежала стопка газет.
– Заходите, Матильда, усаживайтесь.
– Я пришла не для того, чтобы здесь рассиживаться, граф Батори. Моя дочь пропала, и мне намеренно дали ложную информацию о ее местонахождении.
– Правда? И как это случилось? Меня часто не вводят в курс дела, когда домашние куда-то уезжают и приезжают.
– Иван пришел и сказал мне, что Драшку срочно вызвали и она отправилась в Лондон…
– Да, – подтвердил Иван. – Драшка сама сказала мне, что ее кузина тяжело больна.
Матильда плотно сжала губы и раздула ноздри.
– Ее кузина совершенно здорова. Драшка никогда не ездила в Лондон, и я хочу знать, где она сейчас.
Граф передвинул газеты у себя на коленях, на его бледных руках просвечивали вены. Он нахмурился.
– Матильда, мне не нравится ваш тон. Откуда мне знать, что случилось с Драшкой? Она ведь подросток, а подростки, надо сказать, не слишком ответственный народ – говорят одно, а…
– Моя дочь отдает отчет своим словам. Она бы ни за что не уехала…
– Говорю вам: я не знаю, что с ней случилось, – холодно проговорил граф. – Думаю, вам следует немедленно вернуться на кухню, Матильда.
Повариха увидела, как изменился его взгляд – словно темное облако проплыло по лицу, которое стало мрачным и угрожающим.
– Вы явно забыли о своем положении в доме, – рявкнул граф и взял из стопки газету, больше не обращая внимания на повариху. Его глаза забегали по заголовкам.
Иван вывел ее из комнаты и запер за нею дверь. Граф подозвал его к себе.
– Проследи, чтобы у нее не было доступа к телефону. И не выпускай ее из замка.
– Она устроит неприятности, хозяин…
Граф зашипел, как кобра, и вскочил с кресла. От человека его возраста было трудно ожидать такой прыти. Иван попятился, съежился и закрыл руками шею и лицо.
– Молчать! – скомандовал граф с горящими яростью глазами. – Я сам займусь ею.
Глава 22
Два конных экипажа с грохотом подкатили к резиденции графа Турзо в Пресбурге. Начав путь из разных мест, они прибыли одновременно; их колеса прореза?ли темные полосы в снегу до самой мостовой.
С дымящимися факелами в руках стражники бросились к каретам. В неровном свете усталые путники начали выходить, ежась от холода.
В первом экипаже прибыл Имре Мегери, воспитатель и наставник сына графини Батори Пала. Из Шарвара он добирался два дня. Имре написал графу Турзо, что у него есть срочные известия о злодеяниях графини, но о них он доложит лично. Взглянув на другой экипаж, Мегери узнал второго гостя.
Это был Миклош Зрини, муж Анны Надашди-Батори, старшей дочери графини.
Окунувшись в тепло просторного помещения, Мегери прикрыл глаза, неспешно потягивая крепкое
