Растопыренные пальцы вслепую ощупывали мокрую скалу.
Наверху послышалось какое-то шуршание.
Летучие мыши используют эхолокацию, не так ли? Твари, наверное, чувствуют, как она движется под ними?
Снова послышался шорох. Бетси ползла вперед, стараясь как можно быстрее миновать мышей.
И вдруг послышался писк и какое-то трепыхание. Она включила фонарь и увидела десятки мышей, ползущих прямо к ней!
Она прижалась к скале и закрыла голову руками, сплетя пальцы и прижав ладони к ушам.
Потом, сделав несколько глубоких вдохов, чуть-чуть продвинулась вперед, пробираясь сквозь холодный мокрый туннель. Ее голые руки ощупывали края и уступы скалы.
Легкий минеральный запах вызвал в памяти египетскую могилу, которую они с отцом посетили много лет назад.
Вместе с отцом.
Сейчас не время было думать о нем. Он уже ничем не мог ей помочь. Отец мертв.
В тесном пространстве единственным отблеском жизни было ее собственное тело и запах ее пота, острый и едкий.
Головной фонарь она включала лишь изредка, больше полагаясь на свое осязание, а не на зрение. Нельзя было рисковать, иначе кто-то мог заметить свет, когда она, наконец, достигнет подземелья. Проход то сужался, стискивая ее со всех сторон, то расширялся, а потом снова делался еще уже. «
Ее плотно обволокла тьма. Эта тьма приобрела свое собственное измерение, став чем-то бо?льшим, чем просто отсутствие света. Плотность и глубина заставляли Бетси вглядываться еще пристальнее, еще напряженнее – и пытаться высмотреть что-то в этой чернильной тьме.
Она отчаянно напрягала глаза.
И увидела вспышки цвета, плывущие ветки и пятна, – то опускающиеся, то поднимающиеся в странном карнавале движений. Бетси почувствовала, как сердце отчаянно забилось.
Нет. Она услышала это.
Она увидела красное. Что-то плывущее и красное. И в ужасе отдернула правую руку. Какие повсюду гладкие камни, в этом было что-то зловещее! Бетси замерла, парализованная, вглядываясь в пульсирующие волны вокруг.
Краем глаза она заметила какую-то фигуру, сделавшую ей знак, и рывком повернула голову.
Ее правая нога соскользнула, и от внезапного рывка правая рука разжалась. Камень покатился вниз, и его стук эхом раздавался в черноте.
Левая рука и ступня напряглись, в то время как правая половина тела отчаяннно нащупывала точку опоры; колени и бедра бились о скалу.
Бетси крепко зажмурилась. Цвета исчезли, носок ботинка зацепился за выступ. Упершись правой рукой в стену пещеры, женщина приподнялась. Ничего не видя, она чувствовала, куда нужно ползти.
Мелькнуло странное видение – какие-то слепые черви и безглазые рыбы, обитающие в глубоких пещерах и на дне океана.
Ей не хотелось открывать глаза. Но даже с закрытыми глазами она видела перед собой очертания скалы и саму пещеру.
Она вспомнила о Джоне и его вездесущей логике. Сейчас его глаза широко раскрылись бы при оценке проблемы. Крепко зажмурившись, она мало-помалу продвигалась вперед.
Послышались какие-то голоса. Ровный говор, пока за пределами слышимости.
Нет. Никаких голосов. Это шептало ее сознание, отчаянно пытаясь заполнить абсолютную тишину.
Но шепот продолжался. Бетси силилась подобрать слова.
Ее нервущаяся куртка, излюбленная одежда для лыжных прогулок в лесу, защищала кожу от скалы. Бугор в застегнутом на молнию отделении рюкзака перекрутился и давил в бок.
Сначала она подумала, что лучше вытащить книгу и оставить ее здесь, но потом отогнала эту мысль прочь. Нет, эта книга с женскими именами все же имеет какую-то ценность. Отец спрятал ее за своими самыми любимыми изданиями. Бетси поправила куртку, чтобы книга не так давила. Но теперь верхней частью бедра ощутила твердость карманного ножика.
Она еще раз поправила куртку.
Извиваясь, как червяк, Бетси продолжала путь по бесконечному горизонтальному туннелю. Пыль от упавшего камня вызвала кашель, и это было опасно: кто-нибудь мог услышать ее приближение.
Бетси завязала рот и нос своей банданой и проглотила мокроту, не позволяя себе откашляться. Ее грудь напряглась от
