ФБР и ЦРУ. И еще американскому послу в Братиславе. Понятно?
– Присядьте, – сказал граф, лично пододвигая стул. – Я вас не понимаю.
– Я что же, говорила сбивчиво? Или заикалась? Что вам не понятно? – Морган взяла рюкзак, вытащила пачку сигарет, закурила и возбужденным взмахом руки погасила спичку.
–
– Девочки-готки, – поправила Морган, выпуская струйку дыма. – Она любит, чтобы ее называли готкой.
– Но вы ничуть на нее не похожи.
– А какое вам до этого дело?
Она чувствовала рядом присутствие водителя. Он был словно в каком-то напряжении и переминался с ноги на ногу. Морган взглянула на него.
– И вас тоже посадят, мистер. Как соучастника.
– Бартош, можешь пока нас оставить, – сказал граф, неуверенно встал и подошел к хрустальному графину.
Увидев одеревеневшие движения графа, шофер помялся в нерешительности. Батори налил себе еще бокал вина, залпом выпил, и лицо его исказила безобразная гримаса.
«Сумасшедший», – подумала Морган.
Граф швырнул пустой бокал в камин, и Морган прикрыла рукой глаза от разлетевшихся осколков.
Затуманенный взгляд графа блуждал по комнате и в конце концов остановился на портрете на стене – маленьком старинном портрете графини Батори.
Граф вскинул голову, прислушиваясь, и по лицу его расползлась cтранная улыбка. Он снова пристально посмотрел на Морган.
– Конечно, – проговорил граф Батори, хотя было непохоже, что он говорит с Морган. – Я забыл. Конечно.
– Что «конечно»? – спросила она.
Он махнул рукой, не обращая внимания на ее слова, – как будто вытер школьную доску.
– Погоди, Бартош… сообщи слугам, что на сегодняшних играх у нас будет еще одна гостья. Очень необычная дама. – И принеси, – он выгнул одну бровь, – приветственный бокал для нашей прекрасной дамы. Она, похоже, забыла, кто она такая. Мы поможем ей вспомнить былую славу.
Глава 43
Брона растолкла в каменной чаше гвоздику и корицу, бросила смесь в согревающее вино и налила в кубок графине. Но, снова вспомнив об убитых девушках, крепко сжала кубок рукой.
– Госпожа расстроена, – плача, проговорила служанка, вбегая на кухню. – Опять просит своего вина, и немедленно. Она в дурном настроении. Даже ущипнула меня за руку. Смотри.
Она задрала рукав. По ее плечу расползся красновато-синий кровоподтек.
– Я подам госпоже сама, – сказала Брона, когда служанка собралась взять поднос.
– Но…
Кухарка надела чистый передник и постелила на поднос льняную салфетку.
Графиня оторвала взгляд от своего рукоделия.
– Брона, что выгнало тебя из кухни?
– Желание лучше обслужить вас, – с поклоном ответила та. – Мне так редко выпадает честь видеть вас…
Графиня приподняла брови.
– Ты же повариха, а не служанка! К тому же от тебя несет луком и чесноком. Запомни, что твое место на кухне, где ты и должна быть.
Брона поставила поднос на столик рядом с графиней. В комнате было так темно, что повариха не могла понять, как графиня видит иголку.
– Ну, раз уж ты так хочешь поговорить со мною, – сказала госпожа, беря кубок, – скажи мне, почему ты расходуешь такое количество муки. Мы не можем себе позволить такого…
Брона задела вытянутую руку графини; вино выплеснулось из кубка и залило красным белый фартук госпожи.
– Неуклюжая деревенская корова! – воскликнула графиня, вскакивая. – Смотри, что ты наделала!
