Драшка уселась за компьютер и наклонилась к монитору. Открыв документ Word, она набрала:
My cousin live in London[49].
Грейс заулыбалась, но потом справилась с эмоциями.
– Третье лицо единственного числа для глагола
Она тоже придвинулась к монитору, заслонив его от камеры наблюдения, если таковая была, и поставила чашку на стол.
Хорошо, – набрала она по-английски. – Твоя кузина посылает сообщение моей дочери. Она не называет твое и мое имя. Абсолютно ничего. Но дочь поймет, что это от меня.
– Теперь смотри. Я написала три предложения с ошибками. Можешь переписать их правильно? – сказала Грейс, указывая на экран.
Драшка кивнула и заняла место за компьютером:
Граф все знает. Очень опасно.
– Хорошо, но не совсем. Посмотри, здесь ты допустила ошибку. Я ее исправлю, и мы попробуем отрицание в третьем лице единственного числа. Это немного труднее.
Напиши кузине с чужого компьютера. А в конце напиши мое сообщение. Скажи ей, чтобы она скопировала его и послала моей дочери. Оно придет из Англии, а не из Словакии. Я дам тебе два письма. Скажи кузине, чтобы посылала их с промежутком в несколько дней, чтобы не было подозрений.
– Вот. Сделай предложения отрицательными, третье лицо, единственное число.
Грейс подвинулась, не забывая заслонять экран.
Нужно подумать. Граф все знает!
Драшка закрыла документ без сохранения.
– Спасибо за урок. Хороший учитель. Еще чая?..
Грейс заглянула в пустую чашку. Древний белый фарфор. Эту золотую кромку подносили к губам короли, королевы и прочая знать. Она посмотрела девочке в глаза, ища знака согласия, хоть какого-то для себя ободрения.
– Я принесу ужин в шесть часов, госпожа. Спасибо за урок английского.
Драшка поставила чашку с блюдцем и серебряную ложку на поднос. Грейс слышала позвякивание фарфора, когда девочка несла поднос к двери. Она не могла без содрогания думать о том, что это произведение искусства используется как обычная посуда.
Девочка вышла, послышался щелчок замка. А потом – стук каблуков по коридору.
Глава 32
Джон заказал авиабилеты через Интернет на следующее утро.
Он предупредил американское посольство, что по прибытии они с Бетси берут напрокат машину в Братиславе.
Все черты его характера, в свое время способствовавшие их разводу – его конкретный черно-белый подход к разрешению конфликтов, сведение ситуации к математической задаче, – теперь утешали Бетси. Когда они были женаты, она упрекала его в том, что он подходит к их отношениям с холодным расчетом, никогда ни в чем не допускает самотека, не оставляет места для спонтанности и интуиции.
– Брось, Бетси! Я всегда учитываю возможную погрешность, – заявил он однажды ночью, защищаясь во время очередного спора.
Погрешность. Для Джона инстинкт, интуиция – всякий элемент человечности и неожиданности – сводились всего лишь к погрешности.
Тогда Бетси захотелось огреть его подушкой.
Теперь же, увидев, как он распечатал их посадочные талоны, справку о брони в отеле и расписание поездов, а потом сложил паспорта и имейлы ее матери в папку, она вздохнула с облегчением.
– Расслабься немного, Бетси, – сказал Джон, и в его улыбке мелькнула нежность. – Поспи.
– Посплю, – сказала она с приливом благодарности. – Тебе ничего не нужно в гостевой ванной?
– Я все собрал, Бетс. Все прекрасно.
– Хорошо. – Она взглянула на него, и ей удалось улыбнуться. – Знаешь, Джон… спасибо тебе.
– Никаких проблем.
