– Вот именно. А когда он покинет этот дом, моя забота потребуется ему вдвойне.
– Ну, с этим вам придется немного подождать.
Эдна, и без того сидевшая, по своему обыкновению, прямо, словно палку проглотила, попыталась выпрямиться еще сильнее.
– Что ты имеешь в виду, Джулия?
– Брайан остается. Останется до тех пор, пока все не устаканится.
– Понятно, – медленно кивнула Эдна. – И сколько же времени займет это «пока»?
– Почем мне знать? Полгода-год… Столько, сколько потребуется.
– А сколько потребуется?
– Эдна, я не знаю. Ситуация слишком сложная. Сейчас не самое подходящее время разводиться. Хотя бы потому, что это расстроит Анну.
– Ничего с ней не случится. Дети гораздо сильнее, чем мы думаем.
– Ну, да, конечно.
Еще одно из фундаментальных убеждений Эдны: дети по природе своей крепыши и цацкаться с ними – только портить. Они должны с самого начала знать, что в мире есть не только добро, но и зло, и научиться с ним бороться. Укрывать же их от зла означает, что когда-нибудь они с ним все равно столкнутся, но урок обойдется им намного дороже. Лучше с младых ногтей вырабатывать у них необходимые навыки, тем самым оберегая от разочарования и неудач.
Джулия была с нею в корне несогласна. Если она сможет вырастить дочь под стеклянным колпаком, тем лучше. Время для страданий придет и так. Прежде она никогда не спорила с Эдной, не хотела создавать лишние проблемы, но теперь терять ей было нечего.
– Знаешь, Эдна, я не думаю, что дети так уж сильны. Более того, считаю, что они – хрупкие и нежные и им требуется наша любовь и поддержка. Развод родителей ранит и пугает их, потому-то я считаю, что сейчас не самое подходящее время, чтобы тревожить Анну. Она и так настрадалась.
– Чепуха! – отрезала Эдна. – Тысячи семей…
– Знаю. Но я не собираюсь открывать дискуссию по этому вопросу. Это касается только меня и Брайана. Как мы с ним решим, так и будет. А что ты об этом думаешь, меня не колышет.
– И напрасно. У меня огромный опыт в…
– В чем? – перебила ее Джулия.
Она завелась уже всерьез. Захотелось раз и навсегда отвязаться от Эдны, и чем больше гадостей она ей наговорит, тем быстрее свекровь оставит ее в покое.
– В чем? – повторила она. – В неудавшихся браках? В мужьях, сбежавших со всех ног? Ведь именно это с тобой и происходило. Ты была настолько ужасна, что даже такой человек, как Джим, предпочел уехать с любовницей.
– Вот, значит, что ты думаешь обо мне. Я рада, что ты наконец-то продемострировала себя во всей красе. Что же, по крайней мере, ты хотя бы честна. Может быть. Поскольку до сих пор в излишней честности тебя обвинить было нельзя. Ах да! Ты еще кое-что знаешь о том, как осчастливить женатого мужчину. Как там звали того, чью семью ты развалила?
Джулия через силу заставила себя промолчать. Эдна явно нарывалась на скандал, очевидно рассчитывая на то, что их разговор закончится криком и взаимными обвинениями. Чтобы получить доводы в пользу того, что Брайану не следует оставаться в этом доме. Джулия прямо видела, как свекровь, покачивая мудрой головой, говорит сыну: «После того что она мне наговорила, ноги моей здесь больше не будет». Она не могла настоять на своем, поэтому задумала спровоцировать конфликт и еще глубже вбить клин между Джулией и Брайаном, разорвав последние нити, связывающие их.
Этого Джулия позволить не могла. Только норовисто тряхнула головой и удалилась в гостиную. Села рядом с Анной, приобняла.
– Хочешь, книжку почитаем?
Анна подняла на нее глаза и улыбнулась.
– Хочу. Давай «Большого и доброго великана»?
Они уже дважды читали эту книжку. Анна ее обожала. Сама бы Джулия предпочла что-нибудь другое, но это не имело значения. Попроси теперь Анна почитать ей состав зубной пасты, она и на то согласилась бы. Какое везение, что она может снова читать книжки дочери.
