достаточно большим, чтобы вместить спящего ребенка. Мы находим тех, кто продает подобные дома, узнаем, сколько и кому они их продали. Если покупатель воспользовался кредиткой, мы найдем его в два счета. Если платил наличными, продавец может припомнить что-нибудь любопытное. К примеру, одинокий мужчина, приобретающий кукольный дом, определенно привлечет к себе внимание.
– Звучит убедительно, – сказала Джулия. – Мы можем чем-нибудь помочь?
– Поговорите с Анной. Может, она еще что впомнит. Скажем, запахи, женские или мужские голоса. И что она при этом чувствовала. Боялась? Радовалась? Грустила? Было темно или светло? Не дотрагивался ли до нее кто? Был ли этот человек сильным, носил ли кольца или часы? Во что одевался? Короче, любые детали.
– Лучше сделать это в игровой форме, – добавил Роберт. – Предложите ей лечь, закрыть глаза и попросите устроить как бы экскурсию по тому кукольному дому. Пусть опишет все, что видит. Это может подстегнуть память.
Джулии очень не хотелось просить Анну снова все переживать, но она кивнула.
– Хорошо, мы попытаемся, – сказала она.
Вечером, улегшись рядом с дочкой, благоухавшей после купания, она сказала:
– Я тут подумала, не подарить ли тебе что-нибудь такое-этакое…
– Этакое? – подпрыгнула Анна. – А что? Игрушку?
– Как насчет кукольного дома? Ну, если ты захочешь, конечно.
– Мамочка, я хочу! Очень-очень хочу!
– Вроде того, в котором ты спала?
– Нет! Я хочу, чтобы там были дверцы, столики со стульчиками и много-много кукол.
– А в том их разве не было?
– Не-а. Там вообще ничего не было.
– Не может быть! Совсем-совсем ничего?
– Я плохо помню, мамочка. Было темно. И я все время спала.
– Правда?
– Ну, мам! – малышка закатила глаза. – Не хочу больше о нем говорить. Давай лучше поговорим о том домике, который мне подаришь ты.
Джулия лежала на спине, слушая болтовню дочери, перечислявшей вещи, которые всенепременно должны быть в ее домике. Судя по их количеству, требовался не дом, а целый дворец.
Она была счастлива, что случившееся с Анной не травмировало психику дочери. Словосочетание же «кукольный дом» пугало саму Джулию, напоминая ей о неизвестном, похитившем Анну и державшем ее у себя, об ужасе, пережитом ею за время отсутствия дочери.
И еще о том, что этот человек на свободе. Может, это и не значит ничего, все действительно закончилось. А возможно, и нет. Напротив, все только начинается и к ним подползает зло, которое она не в состоянии себе представить.
Когда Анна наконец заснула, Джулия вздохнула с облегчением. Ей просто хотелось лежать в темноте, спрятавшись в ней от всех своих страхов.
Проснулась она поздно. Анны в постели уже не было. Пуховое одеяло – откинуто, подушки – разбросаны. Любимая дочкина обезьянка грустно свисала мордочкой вниз с кровати. Джулия потрогала простыню. Она была еще теплой.
Спустившись вниз, обнаружила Эдну, сидящую за кухонным столом. Перед которой лежала скорлупа от двух вареных яиц. Анна в гостиной рассматривала фотографии на айпэде бабушки.
– Я отправила Брайана за газетами, – сказала Эдна, отпив глоток кофе. – Обычно я их никогда не читаю, но ему совершенно необходимо было проветриться.
Типичное решение проблем по методу Эдны Краун, включающему обычно физические упражнения, свежий воздух и приказ «взять себя в руки» (и лучше сразу в три руки). Из нее вышла бы прекрасная школьная учительница викторианских времен, хотя, скорее всего, даже тогда ее сочли бы чересчур суровой и жесткой. В который раз Джулия пожалела Брайана, испытав вместе с тем облегчение: ей самой больше никогда не потребуется угождать свекрови.
– Отлично, – сказала Джулия. – Брайан просто счастливчик, ему повезло, что вы о нем так заботитесь.
