– Ну, и? – нетерпеливо спросила Эдна.
Ничего дельного в голову Джулии не приходило. Все, чего ей теперь хотелось, – это покинуть дом свекрови как можно быстрее. Она повернулась к Брайану.
– Твоя мать разрушает твою жизнь, – произнесла она. – И в конце концов она этого добьется. Отравит тебя своим ядом. Я надеюсь, что ты сумеешь сбежать прежде, чем станет слишком поздно.
– Ничего ты не понимаешь, – ответил он. – Мою жизнь разрушила ты. Все, что мне осталось, – это Анна, и я тебе ее не отдам. Не забудь, Джулия, ты всему виной. Ты сделала этот выбор. Если бы не ты, мы бы до сих пор были вместе.
Джулия перевела взгляд с Брайана на Эдну и обратно.
– Нет, не были бы, – сказала она. – Очень скоро я бы не смогла вытерпеть и минуты в вашем обществе, твоем и этой старой сколопендры. Лучше подохнуть.
– Опять донимают мысли о самоубийстве? Да, Джулия? – отреагировала Эдна. – Ай-яй-яй!
– Пошла на хер, злобная тварь!
– Ага, и агрессия, – продолжила Эдна. – Господи, неужели ты ничему не научилась, Джулия? Не понимаешь, что сама спровоцировала эту ситуацию? Собственными руками. Плохой присмотр за ребенком, злоба, эгоизм… Если бы не твои поступки, ничего бы и не было. Но ты такая, какая есть, поэтому я не могу доверить тебе воспитание моей внучки. Бог знает, что еще с ней может случиться в твоем доме.
– Ну, все, я ее забираю, – сказала Джулия. – Она едет со мной.
– Не стоит, Джулия, – повторил Брайан. – Не усугубляй. Сейчас ты, по крайней мере, можешь видеться с Анной наедине.
В его словах явственно звучала угроза: подчинись – или мы сделаем все, чтобы ты не смогла общаться с дочерью. Если Джулия закусит удила, они не пожалеют на суде черных красок и напишут портрет дикой, полусумасшедшей и совершенно не пригодной исполнять роль матери женщины. Тогда как у Анны имеются любящие отец и бабушка: надежный, трудолюбивый Брайан и самоотверженная, всеми уважаемая Эдна.
– И что теперь? – прошептала Джулия.
– Теперь ты вернешься домой, – сказала Эдна, – и будешь ждать письма? наших адвокатов.
Джулия покачнулась, закружилась голова. Она сама была адвокатом и знала правила борьбы. Сейчас ей следовало обо всем подумать, просчитать варианты. Но в данный момент ни о чем думать она была не способна, не могла ни за что зацепиться, в полной мере понять, что ей наговорили эти двое, и осознать, правы они или нет.
– Я хочу попрощаться с Анной, – попросила она. – Пожалуйста.
Эдна уже собралась было отрицательно покачать головой, но Брайан ее опередил:
– Конечно. Пойду приведу ее.
Джулия поехала домой самым длинным путем. День был теплым, чеширский ландшафт представал во всей красе: жужжали пчелы в старых живых изгородях, пруды и речушки блестели под солнечными лучами, даже каменные коттеджи посвежели.
Ничего этого Джулия не замечала. Она не понимала, почему Брайан так с ней поступает. Точнее, почему позволяет Эдне. Самому ему не хватило бы ни воображения, ни жестокости. С одной стороны, он хочет получить дочь, и, в отличие от других разведенных отцов, шанс у него есть. Если для этого нужно будет испортить репутацию Джулии, что ж, значит, такова цена. Сам же, судя по настойчивым замечаниям, мол, это она все начала, вознесется на моральный пьедестал. Раз во всем виновата Джулия, ей и платить.
Пусть он отказывался это признавать, Джулия совершенно ни при чем. Их брак был во всех случаях обречен. Достаточно полюбоваться, как они только что друг с другом обошлись. Любовь прошла. Джулия всего лишь первой поняла это и нанесла
Никто в этом не виноват. Напротив. От нее требовалось мужество, чтобы положить конец взаимным страданиям. Однажды, когда Джулии было семь или восемь лет, она обедала с отцом. Тот приготовил свое коронное блюдо: яичница с маринованным луком, бобами и беконом. Они как раз сидели за столом, когда в стекло что-то ударилось. Джулия побежала смотреть.
