Глядя, как эти монстры с топотом гоняются друг за другом, повизгивая, как обычные щенки, я сперва оторопела, а потом звонко расхохоталась. Но, видимо, они все-таки перебрали от жадности, и теперь избыток сил требовал выхода.
Я смеялась до изнеможения, наблюдая, как эти двое по-дружески мутузят друг друга. Как с дикими глазами скачут вокруг стола, вытворяют какие-то невероятные кульбиты и, свесив языки, наперегонки носятся от стены к стене. Мальчишки… Создатель, какие же они все-таки мальчишки! Дикие, непосредственные, но по-своему славные и совершенно очаровательные.
Обожаю их, честное слово! Смотрю и прямо таю от умиления.
— Что здесь происходит? — грубо нарушил утреннюю идиллию бесшумно возникший в дверях Мессир. Безупречно одетый, собранный и, как всегда, чем-то недовольный.
Утерев выступившие от смеха слезы, я неопределенно отмахнулась. Мессир вопросительно приподнял одну бровь, но объяснить что-либо я была просто не в состоянии — вид у смущенно отряхивающихся оборотней был настолько забавным, что меня снова пробило на хи-хи.
— Чего вы шумите? — раздался еще один голос, и в столовую, почесываясь, вошел заспанный Василек. — В такую рань… ох, ненормальные… Уль, зачем ты опять панику навела?
— Хеля! — ловко вывернулась из-за его спины путающаяся в ночнушке баньши. Красавица-а-а… просто слов нет: сама босая, волосы дыбом, глазищи огромные, испуганные. К тому же она вчера опять, похоже, тушь забыла смыть. Странно, что Васька не покусал такое чудище с перепугу.
При виде мирно сидящей меня Улька недоверчиво прищурилась. После чего с нескрываемым подозрением оглядела неловко мнущихся акинарцев. Наконец решительно протопала к столу и обвинительно ткнула в меня пальцем.
— Ты где была?
— Да! Где? — гневно воскликнул влетевший в столовую Шмуль и, зависнув над моей головой, зеркально отобразил Улькин жест. Следом за ним внутрь ввалились полуголый и отчаянно зевающий вампир, яростно трущий глаза ангел и обутый в белые тапочки оракул, который при виде меня повернулся к баньши и недовольно буркнул:
— Я же говорил, она в порядке. Что ты нас с постелей подняла?
— Я то-оже говорил, — с нескрываемой обидой протянул взъерошенный со сна Мартин. — А она не пове-е-ерила! Всех растолкала! Бука!
Я неодобрительно уставилась на подругу.
— Уль, зачем? Я же записку оставила, чтобы ты не волновалась.
— А я все равно испугалась и пошла тебя искать, — шмыгнула носом Улька и покосилась на хмурого Мессира. — К тому же некоторые сами успели проснуться. Я тут ни при чем.
Я тяжело вздохнула.
— Странно, что ты не отправилась на поиски в комнаты старшекурсников… или еще к кому-нибудь. Мне всего лишь не спалось, Уль. И я проголодалась.
— И только? — недоверчиво прищурилась подруга.
Я молча продемонстрировала ей миску с недоеденным мясом и, укоризненно покачав головой, демонстративно вернулась к трапезе. Акинарцы тоже вдруг заинтересованно принюхались. А когда я удивленно обернулась, с готовностью распахнули пасти и заглотили брошенную им змею прямо так, на лету, после чего довольно облизнулись и снова выжидательно на меня уставились.
Артисты.
— Расходитесь, — наконец приказал Мессир, убедившись, что ничего криминального не происходит.
Народ заворчал, но послушно развернулся к выходу. Рисьяр, придержав за плечи сонного и больше похожего на сомнамбулу Марти, вывел его из столовой за руку. Васька с Зыряном ушли сами, одарив меня напоследок неодобрительными взглядами. Шмуль, на всякий случай сцапав со стола самый большой кусок мяса, с жужжанием умчался следом. И только Улька, неуверенно потоптавшись, все же рискнула спросить:
— А ты больше спать не собираешься, Хель?
Я покачала головой — сегодня мне сон точно не потребуется. А когда в столовой остался только Мессир, вопросительно обернулась и, перехватив его пристальный, откровенно изучающий взгляд, с невинным видом кивнула, указывая на полупустую миску.
— Не желаете?
За насмешку инкуб отомстил. Причем не только мне, а сразу всей группе, которую собрал перед входом в подземелье и с
