насмешка спасет ему шкуру… возможно, это и будет тот самый шаг, от которого я сегодня умышленно отказалась.
ГЛАВА 16
Эта ночь стала для меня особенной.
Будто забыв, что мое тело отзывается даже на малейшие его желания, Князь начал старую как мир игру издалека — с самых легких и нежных прикосновений. Ласкал вдумчиво и неторопливо, хотя для возбуждения мне было достаточно лишь короткого взгляда. Слова. Одной-единственной мысли, способной в мгновение ока разжечь безумную страсть.
Словно вознамерившись свести меня с ума, Князь снова был невероятно сдержан, когда шаг за шагом оставлял на моем теле невесомые дорожки поцелуев. На редкость осторожен, когда зубами чуть прикусывал нежную кожу, а затем тут же ее отпускал. Раз за разом он томительно медленно проходил губами долгий путь от шеи до самого паха. Ласкал языком. Хвостом. Похожими на чуткие пальцы кончиками волос. И делал это настолько потрясающе, что даже легчайшее касание доставляло ни с чем не сравнимое наслаждение и чувствовалось острее, чем прикосновение раскаленного ножа.
Я извивалась под ним от страсти, покорившись сразу и без всякого боя. Бесстыдно раскрывалась, охотно подаваясь навстречу его горячим рукам. Уже дрожала от нетерпения. Металась по разворошенной постели. И искренне не понимала, зачем он медлит, если я и так уже охотно сдалась.
Лишь доведя меня до грани безумия, Князь наконец наклонился и с приглушенным урчанием вжал меня в шелковые простыни. Я с протяжным криком прогнулась и до слез зажмурилась, одновременно вцепившись зубами в его плечо. А затем порывисто приникла всем телом и в предвкушении замерла, готовая подхватить любой заданный им темп…
Однако на этот раз в его движениях не было прежнего напора и того яростного ритма, к которому я успела привыкнуть. Сегодня Князь не требовал безоговорочного подчинения и не стремился надо мной доминировать. Он больше не демонстрировал свою власть, а лишь мягко придерживал. Не ломал, а уверенно направлял, не позволяя ненароком сорваться.
Он безропотно стерпел все мои укусы. Не обратил внимания на расчертившие его спину глубокие царапины. Но при этом с настойчивостью заглядывал в мои затуманенные глаза, с блаженным урчанием ловил мои вздохи и все так же тягуче-долго, мучительно медленно двигался, даря при этом незабываемое наслаждение.
Казалось, он знал все мои тайные мысли, желания, прихоти. И каждую из них так же вдумчиво и неторопливо осуществил. Он отдал мне всего себя в эту невероятную ночь — так, как только может это сделать опытный и страстный любовник. Он был для меня всем. Заставил поверить, что и я стала для него особенной. И наглядно доказал, что он не только демон, Повелитель и сильнейший в Преисподней Князь, но и внимательный, невероятно чуткий мужчина, который брал меня в эту ночь так бережно и нежно, как если бы по-настоящему любил.
К тому моменту, как в меня хлынула его сила, я уже успела много раз сгореть, воскреснуть и снова истомиться от ожидания. В этом не было никакой необходимости, я вполне насытилась им самим, но желания сопротивляться не возникло. Поэтому, когда Князь склонился и, осторожно убрав с моего лба белую прядку, тихонько спросил:
— Ты сделаешь это для меня, Ри?
Я тихо ответила:
— Да.
И доверчиво раскрылась, позволяя делать все, что он посчитает нужным.
Страха не было, несмотря на то, что окруживший меня океан энергии оказался чересчур большим. И даже при желании ни темная, ни светлая мои ипостаси ни при каких условиях не смогли бы его усвоить.
Но я по-прежнему не боялась. Ждала. И ни на миг не усомнилась в намерениях тесно прижавшегося Князя, потому что его руки все так же бережно меня поддерживали. Все так же заботливо укрывали от бед и создавали ту самую надежную опору, которая не позволяла утонуть.
По каплям вбирая в себя чужую силу, я вскоре закрыла глаза, всецело отдаваясь на волю мужа. Бесстрашно распахнула перед ним резервы, позволяя наполнить их бурлящей энергией до самого дна.
Само собой, места ей не хватило, поэтому вскоре она начала перехлестывать через край, грозя растворить в себе, словно кусочек льда в огненном озере. А затем стала постепенно просачиваться наружу, пропитывать меня насквозь и вызывать целую гамму непривычных, но отнюдь не болезненных ощущений.
