– Нет, ваше высочество, – замотал головой Терен. – Я бы этого не хотел.
Взгляд Джульетты потеплел. Она снова заулыбалась. Он ответил правильно.
На мгновение у Терена мелькнула мысль: не она ли подсыпала отраву в суп брату?
Джульетта наклонилась еще ниже и произнесла слова, которые навсегда привязали его к ней:
– Делай то, что я прикажу, малыш Терен. Помоги мне избавить этот мир от мальфетто. А я позабочусь, чтобы боги простили тебе твое увечье.
Воспоминание меркнет. Терен снова и снова взмахивает плеткой.
«Во искупление моей прoклятой магии, я всецело вручаю свою жизнь Оси Инквизиции. Я буду служить королеве, законной правительнице Кенеттры. Я избавлю этот мир не только от Молодой Элиты, но и вообще от всех мальфетто».
Кровь хлещет по исполосованной спине Терена. Его кожа не успевает затягивать раны. Терен раскачивается из стороны в сторону. Голова кружится от нестерпимой боли. Из неестественно бледных глаз капают слезы. Обесцвеченные глаза – его отметина. Однако Терен лишь скрипит зубами и улыбается. Его мысли возвращаются к Аделине. Не могла же она раствориться в воздухе. Она где-то здесь. Нужно просто усерднее искать. «Помимо шпионов, у тебя есть целая армия потенциальных помощников: мальчишки- беспризорники и уличные нищие. За миску горячего супа они расскажут тебе что угодно. А стоит им узнать, что за особо ценные сведения ты платишь золотом, они возьмут под пристальное наблюдение весь город».
У него начинает стучать в висках. «Да. Тысячи добровольных шпионов. У меня свои виды на тебя, Аделина». Если бы Терену дали полную свободу действий, он бы не раздумывая убивал каждого, кто принадлежит к Молодой Элите. А затем бросил бы в застенки всех остальных мальфетто. Сначала в столице, затем и по всей стране.
Аделина Амотеру
В благодатные годы они пируют, смеются и любят.
В неблагодатные годы хватаются за мечи и начинают резать глотки друг другу.
Моя жизнь при Дворе Фортунаты быстро входит в колею.
Две недели подряд Раффаэле неустанно обучает меня тонкостям поведения. Искусству двигаться. Искусству улыбаться. Тому, как вежливо, но твердо отвергать домогательства посетителей. Здесь мой главный довод – возраст. Я всего лишь обучаюсь. На словах все звучит просто, но едва я начинаю подражать движениям Раффаэле, как понимаю: в них скрыты тысячи неуловимых мелочей.
Выслушав мое очередное сетование на собственную неуклюжую походку, Раффаэле добродушно посмеивается:
– Ты сравниваешь две недели обучения с годами практики. Не надо так беспокоиться. Для новенькой ты знаешь достаточно. Главное – упражняйся и будь наблюдательной.
Как быстро ко всему привыкаешь. Я успела привыкнуть каждое утро наряжаться в шелка, повязывать тюрбан и закрывать лицо фарфоровой полумаской. Я брожу по коридорам здания. На меня почти не обращают внимания. Советы Раффаэле очень мне помогают, уберегая от досадных промахов. «Ты несовершеннолетняя. Ты еще не получила имя. Свое настоящее имя консорты не называют. Таковы правила. К тому же тебе, как несовершеннолетней, запрещено вступать в разговоры с посетителями. Слишком назойливым ты всегда можешь напомнить об этом».
Свобода – это прекрасно. Утренние часы я провожу в пещере, наблюдая за членами Общества Кинжала. Постепенно узнаю историю каждого. Второй после Раффаэле была Похитительница Звезд. Энцо дал ей такое имя из знаменитого сочинения Тристана Кирслея – «Истории о Похитительнице Звезд». Это сборник сказок о девушке, которая могла украсть что угодно, поскольку могла повелевать разумом животных. У здешней Похитительницы Звезд часть лица отмечена фиолетовыми пятнами.
Потом к ним примкнул Паук, который прежде учился кузнечному ремеслу. Его шея и грудь покрыты темными пятнами странных очертаний. Ветроходца что-то заставило покинуть Небесные земли и сменить Бельдан на Кенеттру. Что именно – я не знаю. Ее левая рука обезображена шрамами, оставшимися после кровавой лихорадки. Последним, кто у них появился передо мной, был Архитектор. До этого он учился в университете Эстенции, собираясь стать художником. Он способен взять и перенести в другое место любой предмет: одушевленный и неодушевленный. Энцо дал ему такое имя после того, как Архитектор сделал двери с самоцветами. У парня странные ногти, похожие на ногти трупа. Вдобавок они покрыты черными и синими полосками.
Нынче в Обществе Кинжала шестеро. Надеюсь, я пройду обучение и стану седьмой.
