забросили.
– Значит, вы так ничего и не продали?
– Разумеется, нет! Вы же не думаете, что я хотел убить своих клиентов? Я сам получил хороший урок обращения со взрывчатыми веществами. – Металлическим веслом, прикрепленным к левой руке, Флеррин показал на обожженное лицо. – Из-за этого нам и пришлось уволить Борина. Он хотел, чтобы его взрывчатое масло нашло практическое применение, и продал пару образцов одной горной компании.
– Значит, он все-таки продал ваше масло!
– Да. Но Малышка обо всем узнала, и мы решили, что не можем больше ему доверять. Мы заключили договор, по которому нам полагается процент с прибыли, если он продаст кому-нибудь формулу взрывчатого масла, и разошлись по-хорошему. Это случилось всего две недели назад.
Адамат едва сдерживался, чтобы не сорваться с места. Наконец-то он узнал нечто существенное, нечто такое, с чего можно начать расследование. Если Борин продал формулу тем, кто покушался на жизнь Рикарда, то их теперь можно отыскать.
– Вы не могли бы сказать, где сейчас Борин? Мне необходимо переговорить с ним.
Флеррин переглянулся с дочерью.
– Там, – сказал он, махнув крюком куда-то вправо. – И там, и вон там.
Малышка раздраженно фыркнула:
– Это злая шутка, папа.
– Понимаете, я всегда говорил своим химикам и рабочим: если вы взорвете себя, никто, кроме вас, в этом не виноват.
– Не стоит смеяться над мертвыми, папа.
У Адамата упало сердце.
– Значит, Борин мертв?
– Мертвее не бывает. Как если бы он встал на пути у разгневанного Избранного. Мы решили, что он упаковывал образцы и уронил один себе под ноги. Вы, наверное, видели грязное пятно у реки, когда шли сюда?
– Да.
– Раньше там стояло крепкое каменное здание. В нем работали наши химики. Оно было построено так, чтобы выдержать взрыв любой мощности. Возможно, оно устояло бы даже под артиллерийским обстрелом. Вместе с Борином погибли и результаты наших экспериментов. От парня не осталось даже мелких ошметков, а камни, разбросанные взрывом, мы до сих пор находим по всему участку.
Адамат откинулся на стуле и вздохнул:
– Сожалею о вашей утрате.
Флеррин пожал плечами:
– Это происшествие отбросило нас назад, но мои ребята сохранили все записи. Пропало все взрывчатое масло, которое у нас было, но я принял это за благословение проклятых небес.
– Папа…
– Никаких «папа»! – Флеррин покачал головой и повернулся к Адамату. – Я прикрыл все работы по взрывчатому маслу. Сжег все записи, кроме одной тетради, и только я знаю, где она хранится. Пока я жив, этот подарок бездны не убьет больше никого из моих людей. Когда я умру, моя девочка вольна взрывать себя, как ей только вздумается. Но не раньше.
Опять тупик. Еще одна ниточка оборвалась вместе с жизнью Борина. И только сам химик мог подтвердить этот рассказ. Возможно, именно Флеррин и убил Борина, чтобы замести следы. Адамат мог бы привести с собой отряд полицейских и переворошить здесь все, но у него не было времени. И вряд ли Соу-Смиз простил бы ему это.
– Вы случайно не помните, кому Борин продал образец?
Флеррин почесал крюком затылок:
– Какой-то горной компании. Ты не помнишь, радость моя?
– Где-то должна была остаться квитанция, – сказала Малышка. – Пойду поищу.
Она ненадолго вышла, и Флеррин с Соу-Смизом принялись вспоминать былые поединки. Адамат поневоле удивился, сколько энергии сохранилось у этого кулачного бойца, ставшего производителем пороха, несмотря на все увечья.
Его дочка вернулась и протянула Адамату листок бумаги:
– Вот, Подземная горная компания.
Адамат протянул было руку к листку, но после секундного раздумья отдернул ее.
