Она повернулась на спину и огляделась вокруг. Разговоры затихли, слышался только храп солдат возле соседних костров. Странно, но ее с Олемом никто не охранял. Нила не сразу поняла, что враги просто не считают это необходимым. Олем избит до полусмерти, она – простой адъютант, и оба они лежат без сознания.
Она потянулась к Иному и почувствовала, как огонь, пережигающий веревки, жалит ее запястья. Ноздрей коснулся запах горелой пеньки, и через мгновение Нила освободилась от пут.
Медленно и бесшумно она поднялась на ноги и проверила пульс Олема – благодарение Адому, тот был жив. Никто не обратил на Нилу внимания. Легкий туман скрывал ее от посторонних глаз. Несколько минут спустя она уже прошла мимо последнего походного костра.
И буквально споткнулась о часового, мирно дремавшего в чаще леса с мушкетом на груди, пока Нила не задела его ногой. Он проснулся и удивленно охнул. Нила разглядела очертания лица часового. Он увидел ее синий мундир и открыл рот, собираясь поднять тревогу.
Нила выбросила руку вперед и схватила его за горло.
Она не могла допустить, чтобы Олем умер, спасая ее жизнь. И не хотела, чтобы ее избивали, унижали и насиловали иноземные варвары.
Мелькнуло синее пламя, и горло часового начало расплываться под ее пальцами. Нила продолжала давить, чувствуя, как плавится мясо и шипит, закипая, кровь. Пальцы Нилы продолжали сжимать шейные позвонки охранника, даже когда его голова оторвалась и покатилась под гору дальше в чащу.
Мгновенно Нила справилась с собой. Ей некогда было думать о том, что она убила человека. Это была просто еще одна смерть, в дополнение к тем, что случились по ее вине за последние недели. Она не могла медлить ни секунды. Если кезанский Убийца Магии что-нибудь учует, то сразу погонится за нею.
По пути между холмами Нила ориентировалась с помощью третьего глаза, несмотря на приступы тошноты. В темноте и тумане обычное зрение было практически бесполезно. Она заставляла себя бежать, хотя при каждом шаге едва не кричала от боли в стертых от долгой езды ягодицах. Слезы катились по ее щекам. Руки и ноги онемели после проведенной в веревках ночи. Живот сводило так, словно она не одну неделю провела в открытом море.
Так проходил час за часом. Нила останавливалась на каждом пригорке и прислушивалась, но так и не уловила никаких подозрительных звуков. Теперь она двигалась наугад, не находя ориентиров в кромешной тьме и думая лишь о том, чтобы убежать как можно дальше от кезанской стоянки. Все холмы в Ином выглядели одинаково, но она старалась оставить знак на каждой вершине, срывая траву или складывая в кучу камни, надеясь, что сумеет при свете дня провести адроанскую кавалерию тем же путем.
Эта была единственная возможность спасти Олема.
Первые лучи рассвета пробились сквозь туман. Нила не могла больше держать третий глаз открытым. Усталость притупила все другие чувства, но она упрямо брела дальше по густой влажной от росы траве. Одежда испачкалась и промокла, в сапогах хлюпала вода. Нила прижимала руки к груди, пытаясь унять дрожь.
Наконец она остановилась отдохнуть на дне какой-то из бесчисленных лощин. Замерзшими пальцами, собрав последние силы, девушка все-таки выдавила из Иного слабую искру огня. Будь все проклято, ей необходимо согреться. Пламя потянулось к ее ладоням, локтям, плечам, и скудное тепло начало расползаться по всему телу. Дрожь постепенно прекратилась. От одежды повалил пар, и Нила ошеломленно выругалась, осознав, что вся охвачена огнем.
Пламя мигнуло и погасло, а Нила осталась сидеть на дне холодного и сырого ущелья. Она мечтала лишь о том, чтобы лечь на грязную землю и уснуть. Провалитесь в бездну все кезанцы, и фельдмаршал Тамас вместе с ними.
В сознании Нилы вдруг всплыл образ Олема, его спутанная от запекшейся крови борода и исполосованная кнутом спина. Этого оказалось достаточно, чтобы Нила встала и начала взбираться по склону лощины.
Восходящее солнце понемногу разгоняло туман. Если он рассеется, Нила сможет сориентироваться и пойдет на восток в надежде встретить штуцерников, которые наверняка разыскивают Олема и кезанский лагерь. Это было рискованно, поскольку кезанцы в свою очередь должны искать Нилу. Но другого выхода она не видела.
Спустя недолгое время ветер донес до нее смутно знакомый звук. Может быть, это заржала лошадь или холмы и лощины Убежища Бруде снова сыграли с ней злую шутку? Нила поднялась по склону и остановилась, прислушиваясь и напряженно всматриваясь в редеющий туман.
Кажется, она уловила чей-то крик. Только не разобрала, кто кричал, кезанец или адроанец, и откуда прилетел звук. «Пожалуйста, – мысленно взмолилась Нила, – пусть это будет кто-то из наших». Она замерла, склонив голову набок, и снова
