признаки того, что здесь кто-то живет, но так и не застал ни одного из слуг.
Борясь с раздражением, инспектор спустился по лестнице и наконец-то услышал чьи-то голоса.
Он зашел в кухню с черного хода. Это было просторное помещение, около тридцати шагов в поперечнике. Адамат невольно удивился, как много здесь припасов, притом что в доме остались лишь несколько человек. Пучки разнообразных трав под потолком, консервированное мясо на тщательно протертых полках, мешки с зерном, не тронутые мышами. В дальнем конце кухни, перед единственной разожженной печью, стоял мужчина в белом переднике и поварском колпаке, что-то напевая себе под нос.
– Прошу прощения! – окликнул его Адамат.
Человек обернулся, инспектор взглянул на его профиль и почувствовал, как ноги наливаются свинцовой тяжестью. Он схватил трость, повернул рукоятку, обнажая клинок, и направил острие на беглого Первосвященника Черлемунда.
– Вы? – прошипел Адамат внезапно пересохшими губами.
Черлемунд удивленно приподнял брови. Его передник был измазан в муке, а в руках он держал скатанное в трубочку тесто.
– Э-э… что?
Адамат приоткрыл рот, но и сам не очень понимал, что хочет сказать. Первосвященник был мерзавцем, предавшим родину, он дважды ранил инспектора в поединке. Но сейчас, похоже, при нем не было оружия. И в любом случае эта встреча оказалась для него более неожиданной, чем для самого Адамата.
– Оставьте ваше тесто.
– Хорошо.
– Нет, постойте. Лучше продолжайте держать его, чтобы я видел ваши руки.
– Прекрасно.
Черлемунд принялся неторопливо разминать тесто пальцами.
– Прекратите.
– Но так я испорчу хлеб.
– Плевать мне на ваш хлеб!
Голос Адамата сорвался на крик. По спине потекла струйка пота.
Черлемунд искоса посмотрел на него, продолжая крутить в руках тесто:
– Мы встречались?
– Что за вопрос? Не один раз.
Сердце бешено колотилось в груди Адамата, но раздражение пересилило испуг. В конце концов, это Черлемунд или нет? С момента последней встречи Первосвященник прибавил в весе по меньшей мере два стоуна. Слишком много для нескольких месяцев, но в остальном он ничуть не изменился. Или Черлемунд взял к себе поваром кого-то из родственников?
Имел ли он прежде привычку напевать во время работы?
Черлемунд задумался, глядя куда-то за спину Адамата.
– Ах да, правильно. Мы встречались. – Он досадливо поморщился. – Не в самый счастливый момент для этого тела. Приношу вам мои извинения. Позвольте помочь вам?
– Помочь мне?
– В ваших поисках. Вы ищете книгу. Думаю, «Краткое описание богов и святых» подойдет лучше всего. В основном чепуха и суеверия, но вы найдете там ответ на свой вопрос. Она должна быть в библиотеке, в северо-западной ее части. Приблизительно в трех футах от локтя Соу-Смиза.
Клинок в руке Адамата дрогнул.
– Откуда вы все это знаете?
– Я просто пытаюсь быть радушным хозяином, – усмехнулся Черлемунд. – Могу я предложить вам кое-что?
– Что именно?
– Вы, наверное, проголодались. Вчера вечером я приготовил тыквенный суп. Кажется, там еще немного осталось.
Тамас стоял на развалинах стены Будвила, полуденное солнце светило ему прямо в лицо. Он чувствовал себя разбитым, нога пульсировала от боли, свежие швы стягивали кожу. Шрам на щеке нестерпимо чесался, но фельдмаршал запретил себе прикасаться к нему, иначе проклятая рана никогда не заживет.
Деливская армия желто-зеленой змеей ползла по дороге, приближаясь к адроанскому лагерю неподалеку от городской стены.
