В знак уважения к союзникам солдаты Тамаса выстроились по обочинам в парадных мундирах. Во главе колонны следовали Сулем и его Королевский совет: фельдмаршал даже без порохового транса различал их знамена и слышал отдаленную дробь барабанов, отбивавших походный марш.
– Сэр.
Тамас перевел взгляд на подошедшего молодого капрала:
– Да?
– Вас хочет видеть полковник Олем.
– Зови его скорей.
Фельдмаршал подождал, пока капрал не скрылся из виду, а затем медленно опустился на землю, прислонившись спиной к стене, и облегченно вздохнул. Олем жив. Это очень хорошо. Слишком много достойных людей погибло за последние недели.
Через несколько мгновений послышались шаркающие шаги по каменной лестнице, и Олем, прихрамывая, взобрался на крепостной вал. Лицо его покрывали синяки, на шее и руках были отчетливо видны многочисленные шрамы. Олем стоял, ссутулившись и опустив плечи, и Тамас понял, что его телохранитель с трудом справляется с болью. За долгую военную карьеру он не раз встречал людей в подобном состоянии. Такое бывает после того, как тебя высекли плетьми. Фельдмаршал боялся даже подумать, как выглядит сейчас спина Олема.
Затянувшееся молчание нарушил звук, напоминающий звяканье монет. Тамас посмотрел под ноги и увидел лежащие на камнях шевроны полковника.
– Ты не справился с заданием?
– Все пошло не так, как я планировал, сэр.
– Ты не справился? – повторил вопрос Тамас.
– Убийца Магии мертв. Его люди либо тоже убиты, либо взяты в плен.
Фельдмаршал поднял шевроны и протянул Олему:
– Попробуешь выбросить еще раз, и я запихну их тебе в задницу.
– Но…
– Это первое и последнее предупреждение.
Олем молча взял шевроны. Тамас искоса наблюдал, как телохранитель пытается прикрепить их к отворотам мундира одной рукой. Вторая висела на перевязи. Лицо Олема превратилось в сплошной синяк, на лбу и губах виднелись десятки наскоро зашитых разрезов. Мочка одного уха была порвана.
– Ты похож на вернувшегося из бездны, – сочувственно заметил Тамас.
Олем наконец управился с шевронами и невесело усмехнулся:
– Вы тоже выглядите не очень, сэр.
– Да, бывало и лучше.
Прошедшая битва оставила в памяти Тамаса смутный след: лишь непрерывные потоки крови и звон стали. Он понятия не имел, как получил половину из своих ран, зато прекрасно помнил лица сотен умирающих солдат. Они не давали ему спать по ночам.
– Я представлю рапорт чуть позже, сэр. Не могу писать левой рукой.
– Не стоит переживать из-за этого.
– Но если хотите, я могу рассказать, как все было.
– Как-нибудь потом. Нет, подожди. Как показала себя эта девушка-Избранная?
– С наилучшей стороны, сэр. – Олем на секунду замялся. – Я мало что понимаю в магии, но Избранный Борбадор утверждает, что из нее получится самая сильная адроанская Избранная за последние шестьсот лет.
– Бо любит преувеличивать.
– Она сожгла Убийцу Магии, сэр. По крайней мере, так говорит сам Бо.
– Это… замечательно.
Тамас вспомнил рапорт Таниэля о другом Убийце Магии, Готэне, погибшем в схватке с той, что на поверку оказалась одной из Предвечных. Фельдмаршал в тот раз не до конца поверил рассказу сына и, возможно, не поверил бы сейчас, но он слишком устал, чтобы усомниться в словах Олема. В конце концов, за последние несколько месяцев он повидал немало такого, что потрясло сами основы Девятиземья.
Он с запозданием понял, что Олем продолжает рассказывать, и жестом остановил его.
– Все, хватит. Закончишь потом.
