Он уже имел удовольствие познакомиться с профосами и теперь подозревал худшее: Хиланска хочет сохранить свою тайну. Он будет пытать их, пока не выяснит все, что они знают, а потом прикажет казнить без лишнего шума.
– Зависит от того, насколько они торопятся. И от того, какое осиное гнездо вы разворошили своими вопросами. Может статься, что нас продержат тут пару дней, а потом отпустят.
Судя по тону, Олдрич и сам не очень верил в такой исход.
Приближалась ночь, Адамат продолжал наблюдать за палатками, ожидая, когда профосы Хилански поведут его на допрос. Однако проходил час за часом, и инспектор все больше склонялся к выводу, что Олдрич прав. Хиланска всего лишь не хотел запутывать и без того непростую ситуацию. Ему нужно было убрать их с дороги. Положение по-прежнему оставалось трудным, но эта мысль помогла Адамату успокоиться.
Он уже совсем было задремал, прислонившись спиной к холодной стене тюремного фургона, когда услышал негромкое посвистывание над ухом.
Инспектор обернулся и увидел перед собой лицо Бо.
– Давно вы здесь сидите? – поинтересовался тот через решетку.
Адамат затряс головой, прогоняя сон.
– Думаю, несколько часов.
– Караульные без сознания. У вас есть несколько минут до появления патруля. Нужно уходить. Немедленно.
Адамат задумался. Если Хиланска просто хотел задержать их на время, то побег только все ухудшит. Бо обошел фургон, остановился возле двери и облизнул кончик пальца в перчатке. Затем пошевелил пальцами и приложил руку к замку.
– Вы уверены, что так будет лучше? – спросил Адамат.
– Нилу уже пытались убить. Им не нужно, чтобы мы замолчали, им нужно, чтобы нас совсем не было. Нила, открывайте следующий фургон!
Инспектор обернулся и увидел, как девушка подбежала к соседнему фургону. Нерешительно оглянулась, а затем вытянула перед собой руку ладонью вверх, как если бы держала на ней яблоко. Адамат нахмурился. Что она задумала?
Холодное голубое пламя заплясало над ладонью девушки. Она ухватилась за замок, и металл расплавился у нее в руке, с шипением стекая на землю. Кто-то из солдат вполголоса выругался.
Значит, эта девушка – Избранная? Тогда понятно, почему Бо так настаивал, чтобы она отправилась вместе с ними. Но где же ее перчатки? Задумываться над этим было некогда, и Адамат под перешептывание солдат выскочил из фургона.
– Бездна, но как мы выберемся из лагеря? – недовольно пробурчал он.
– Нам помогут, – объяснил Бо.
Он свистнул, и из темноты рядом с коновязью вышли два человека: оба ростом выше шести футов, и каждый нес стопку красно-синих мундиров.
– Олдрич, пусть ваши люди переоденутся, – распорядился Бо. – Теперь они будут гренадерами Двенадцатой бригады. Адамат, и вы тоже. Поверх своих мундиров, ребята. Мы не должны оставлять никаких следов, по которым они могли бы догадаться, как нам удалось сбежать.
Адамат надел мундир, сшитый для человека более высокого роста, так что вид получился довольно нелепый. Затем ему вручили шапку из медвежьего меха.
Нила прошла вдоль шеренги солдат, поправляя и одергивая мундиры, потом встала рядом с Бо и Адаматом.
– Вы теперь будете почетным эскортом, провожающим полковника Этана в Адопест, – объяснила она инспектору, показав на двух гренадеров. – Он должен был отправиться домой завтра утром, но получил сообщение о болезни кого-то из родственников и решил выехать немедленно.
– Этому полковнику можно доверять?
Бо на мгновение задумался и кивнул:
– Он друг Таниэля.
Адамат посмотрел на Нилу и Бо – оба они остались в своей одежде.
– А как же вы?
– Мы выберемся из лагеря другим способом, – ответил Избранный, не вдаваясь в подробности.
– А что делать с этой гражданской войной?
– Это не мои проблемы.
Нила с виноватым видом оглянулась на инспектора.
