– Да я…
– Если захочешь, – с нажимом произнес Сергей Иванович и замолк. Задумался. О людях. Которые вроде на одной земле растут, а одни – так, осинки кривенькие, а другие поднимаются и встают, как дубравы над днепровским берегом.
И было во всем этом что-то важное, что-то особенное, такое, что, кажется, если додумаешь мысль, то всё в мире сразу ясно и внятно станет.
Не додумалось. И мысли на другое перескочили. На боярина Семирада, сволочь коварную. И на то, что с ним делать. То есть что делать – понятно. Но как? Убить ли тайно или обличить перед князем и добиться не просто смерти, но позора и казни? Второе, конечно, полезнее будет. И для авторитета, и для самолюбия. Но получится ли?
Зависит от того, с чем вернется из Морова Развай…
– Покушала? – спросил Сергей Иванович. – Ну и славно. – Сейчас пойдем найдем княгиню, чтоб определила тебе место, где жить. Ты теперь – свободная…
– Мне бы – к Илье поближе… – робко попросила Лиска. – Как в Морове было.
– Решим, – кивнул Духарев и снял со стены меч с боевым поясом. Охрана охраной, а самому тоже имеет смысл поберечься. Они теперь, считай, на военном положении.
Князь-воевода замешкался, опоясываясь, и потому Лиска вышла из палаты первой.
…И сразу кто-то – цап за ее за грудь! Да больно так, что Лиска вскрикнула.
– Ай, телочка какая! – Здоровяк-дружинник, кудрявый, с молодой, редкой еще бородкой, лыбился во все зубы. – А пошли со мной…
Куда именно звал ее молодец, Лиска так и не узнала. Сбоку что-то мелькнуло, и дружинника шваркнуло об стену.
Он тут же вскочил, хватанул рукоять меча…
Но тотчас выпустил и зарозовел скулами, будто девица на морозе.
Лиска оглянулась. Позади стоял князь-воевода и потирал кулак.
– Понял? – спросил он парня.
Дружинник закивал быстро-быстро.
– Да не то ты понял, – с досадой пробасил князь-воевода. – Елисавета Илью спасла. Билась за него оружно. А ты… Эх!
Лиска глянула на дружинника, а тот уже не розов был, а красен, как бурак. И глядел на Лиску будто пес, сдуру тяпнувший хозяина за руку.
– Винись, – разрешил князь-воевода, и дружинник согнул спину в поясном поклоне и уже снизу, в пол, пробормотал:
– Прости, девица красная, не знал, не ведал! Прости дурня, я уж за обиду отдарюсь, ты не думай…
– Прощаешь ли? – строго спросил князь-воевода.
– Да чего там, – пискнула Лиска. – Прощаю, а как же.
Молодец разогнулся, но не сразу. Сначала взял Лискину руку… и поцеловал. Как боярыне! Тут уж и Лиска зарделась.
«Хороша девка, – подумал Сергей Иванович. – Как пряник медовый! Так бы и укусил!»
Может, и «укусил» бы. Раньше. Теперь – нельзя.
– Пошли, Елисавета, – сказал он. – Со мной пошли, а то еще кому после… виниться придется.
– Да ты только скажи, батько, я за нее любому бошку скручу! – влез дружинник, но князь-воевода перебил:
– Рот закрой! Ты для чего тут стоишь? Девушек позорить или покои мои стеречь? Вот и стереги! Как-нибудь без бошкокрутов обойдемся.
Глава 14
– Спускать нельзя, – твердо произнес Богуслав. – И требовать княжьего суда, я думаю, тоже. Если наш род не может сам наказать обидчика, чего мы тогда стоим? И, бать, я уверен: будь здесь Артём, он сказал бы то же самое. И Йонах.
Это уж точно, подумал Сергей Иванович. Йонах, сын Машега, решал такие вещи просто: стрелой в брюхо.
– Смерть, – сказал Духарев, – вещь необратимая. Семирад нам, безусловно, не друг. Но о том, что он стоит за нападением на
