местного участка так и не довелось, но нужная программа в одном из серверов сохранилась.
– Что ж, жалкие смертные обезьяны! – Гомесу определенно нравилось корчить из себя демона. А может, в нем просто пропадал незаурядный актерский талант. В любом случае матово-черная трехметровая фигура выглядела внушительной. Еще больше неповторимого очарования ей добавлял небольшой дешевенький голопроектор, вытащенный из уличного рекламного стенда. Высокие технологии создавали мало отличимую от реальности иллюзию крыльев из дыма, колыхавшуюся за плечами инструктора. – Я месяц пытался сделать из вас достойных бойцов! И не достиг ни малейшего результата! Но сегодня вы можете убедить меня в обратном. Ну и заодно заплатить за все те унижения, оскорбления, побои, которые вы уже получили и еще получите, если не сумеете как следует показать себя! Ну же, вступайте в бой, беременные деревенские бабы!
С последним словом Гомес ударил кулаками своего экзоскелета по земле. Из замаскированного под камешек садового распрыскивателя вылетело немного легковоспламеняющейся смеси, полетевшей на все подряд. Землю, траву, паладинов… Самого фальшивого демона и его механических ассистентов защитил заранее настроенный силовой щит, прикрывающий позицию.
– Что это?! – взвыл инквизитор, хватаясь за извлеченный из-за пояса кинжал. – Вы вздумали погубить отданных вам в обучение бойцов?!
– Спокойно, – с усмешкой покосилась на его оружие Ида. Можно было и не пытаться пробить им костюм женщины. Если только не открутить сначала несколько поверхностей, используя клинок в качестве отвертки… – На самом деле это почти безопасно, особая смесь для разгона демонстраций сильно полыхает, но почти не дает высоких температур. Ожоги пройдут у них максимум за неделю. А вот снять самоуверенность перед боем с настоящим врагом полезно. Чем больше они будут уверены в его опасности, тем больше их в итоге уцелеет в битве.
– «Salve, Regina, mater misericordiae»[4]. – Паладины дисциплинированно брызнули в стороны от новой угрозы, рассыпались редкой цепью, затрудняя прицеливание, постарались взять противников в полукруг… И дружно забормотали заученные еще в семинарии слова молитвы, которые сами собой зашептали их губы. Таким нехитрым образом молодые юноши заставили себя успокоиться и прогнали подальше волну ужаса, рождаемую адовым созданием, по какому-то нелепому допущению Господа и матери-церкви ставшим их учителем. В сознании послушников, сегодня становящихся настоящими паладинами, мелькали довольно-таки тоскливые мысли. В основном они вспоминали своих старых наставников-прецепторов, которые хоть и гоняли юную поросль в хвост и гриву, но, по крайней мере, не пытались сжечь ее живьем. Возможно, просто по причине отсутствия такой возможности. Самые смышленые из воинов церкви подозревали, что если бы их предыдущие мучители знали, в какие руки отдают «агнцев с сердцами козлищ», то ходили бы, ухмыляясь, от заутрени до затрапезной и от затрапезной до вечерни.
Видя, что дураков соваться в стену пламени нет, Гомес довольно хмыкнул и потушил устроенное им пирошоу. Бывшему планетарному пехотинцу понадобилось немало времени, чтобы отучить доверенный контингент очертя голову бросаться на любую непонятную опасность с шашкой наголо и молитвой на устах. Нет, храбрость – это неплохо… Но почему-то при атаке грудью на пулеметы никаких бонусов к защите она не дает. Воины церкви все так же не спешили атаковать, видимо подозревая, что у Рикардо спрятаны какие-то тузы в рукаве. Они постепенно начали его окружать, поудобнее перехватывая свои огнестрельные палицы, тайком поливая оружие святой водой из серебряных фляжек с вделанными в них святыми мощами. А некоторые особо увлекшиеся безуспешно старались согнать с лица оскал, больше присущий диаволову отродью, а не паладину святого воинства.
Несмотря на здоровую настороженность, выпускники твердо намеревались показать своим нечеловеческим противникам всю силу и милосердие пречистой Девы Марии. Десятком-другим нанесенных со всего размаху ударов, ломающих кости, как сухие ветки. Каждому из них было чего припомнить скорому на расправу Гомесу: ночные побудки и ледяная вода в постели, богохульные речи, после которых братия краснели почище деревенских девиц на выданье. Знали бы в монастыре блаженного Августина Сороского, какие вещи этот дьявол в обличии учителя может произносить вслух, нисколь не заботясь об очищающем пламени с небес или водопаде серы, сожгли бы своих послушников в животворящем очищающем огне за озвученные богохульные речи по полному обряду, без отпущения грехов – просто для того, чтобы подобная мерзость не касалась ушей смертной братии.
Моментально собравшийся в защитный порядок отряд паладинов ринулся на застывшего черной монументальной скульптурой инструктора, профессионально закрывая фланги и не оставляя возможности для отступления «демонической заднице и троюродному дядюшке самого сатаны». Гудение гидроусилителей, треск и шуршание размалываемых бронированными подошвами камешков… Несколько секунд тишины прорвались низким вибрирующим ревом, заставляющим нестойкие сердца на мгновение замереть и после забиться в заячьем ритме. Впрочем, ринувшиеся на завертевшуюся в карусели ударов четверку демонических фигур святые рыцари католической церкви были не из таких. Глухие удары и скрежет столкнувшихся в стремительном танце битвы тел и оружия, низкий вибрирующий рев инфразвукового излучателя, закрепленного в наспинной части экзоскелета уже проклявшего эту придумку Гомеса. В какую-то жалкую минуту тренировочная площадка действительно превратилась в филиал той самой бесконечной битвы, бушующей
