не обнаружил ни он сам, ни много раз проверявшие тушку пилота медики, однако же… Однако же нечто среднее между опытом, интуицией и мистическим предвидением гласило: легким полет не будет. И это подтвердилось уже на пятой минуте.
– Ох, святая Мария Магдалина! – Крепко зажмурившийся монах трясся так, что подпрыгивал даже сидящий рядом с ним паладин. Причем почти двухметровый бугай, разбухший на самодельных стероидах, словно носорог, цветом лица почти сравнялся с салатом. Алекс даже заподозрил, что он подхватил какой-нибудь экзотический ксеновирус от инопланетной проститутки, прилетевшей на турне по столице человечества. Однако потом вспомнил, что никаких дружественных или враждебных пришельцев иных рас в этом мире пока нет. Ну, если у малинитов случайно какой-нибудь раб-ксенос на крейсере не завалялся. – В глазах рябит!
– Не-не-не-невозможно! – вторил ему другой инквизитор, колотясь лбом о свой нашейный крест. Распятие было сделано из красного дерева, и материала на него неведомый плотник явно не пожалел. Во всяком случае, сжав такую дубиночку в руках, Вей взялся бы оглушить какого-нибудь мирного прохожего одним ударом. – Та-та-та-такая скорость противоречит за-за-законам Господа нашего!
– Буэе! – согнулся в три погибели воин Господа, бестрепетно сносивший побои инструктора, прошедший выпускную полосу препятствий и обкатанный строительным бульдозером вместо танка. – Уэе!
Алекс посмотрел на спидометр. Пятьдесят шесть километров в час. Перевел взгляд на еле-еле двигающиеся за прозрачным окном летающего транспорта деревья. На всякий случай даже прислушался к своему телу, пытаясь засечь ускользающие от его внимания перегрузки. Никакого дискомфорта бывший военный пилот, который даже в детстве вместе с родителями летал на скоростях как минимум вчетверо больших, не испытывал. А врачебные диагносты на базе не обнаружили существенных различий между людьми прошлого и будущего. Так почему же тогда все его пассажиры сейчас выглядели так, словно вот-вот умрут?
– Стой! Останови! – заколотил самый главный из монахов, чье имя Алекс все время забывал, в прозрачную перегородку двери. Учитывая, что контингент предполагалось возить не самый спокойный, пластик на нее Сэмми взял из расположенной в участке камеры для свиданий с задержанными. Он был способен выдержать не только грубую физическую силу, но и попытку побега при использовании высокотехнологичного оружия или инструментов. – Спусти летающий корабль на землю, отродье диавола!
– Щас речку найду и спущу, – откликнулся Вей, осматривая простирающийся под ним частокол из елочных макушек. – Или вы думаете, я сам буду салон от обеда одного мерзавца чистить? От обеда троих мерз… Четверых уже?! Да вы чего, издеваетесь?!
– Ломайте стену, братья! – вконец ошалевший воин Господа, которому, видно, любительская химия для нароста мышечной массы совсем растворила мозги, всем телом бросился на преграду. Учитывая же, что с доспехами паладины расставались лишь во время мытья, да и то не всегда, удар вышел знатный. – С нами святые угодники!
– Это не стена, а дверь! – напомнил ему Алекс, проверяя одной рукой наличие в кобуре пистолета.
– Тогда ломайте дверь! – отошел, чтобы набрать разбег, новобранец. Кто к нему обратился, он, похоже, даже и не понял. – С нами святые угодники!
– А все – все! Уговорили уже! – Резко втопив по тормозам, пилот скинул скорость до каких-то жалких семи, ну, может, десяти километров в час и принялся медленно снижаться, метя на берег неширокой речки, над которой в этот момент и пролетал небесный челн христианской церкви. Отвлекшись на маневры и разворот, зафиксированный ремнями Алекс обернулся на какое-то жалобное покряхтывание за спиной только после того, как лихо развернувшийся боком грузо-пассажирский боевой крестоносный пепелац стал параллельно берегу – в каких-то тридцати-сорока сантиметрах над речными струями, к слову, довольно мутными – горы были совсем недалече.
Картина, которая открылась пилоту, после того как он обернулся, стоила если не кисти Босха, так отдельного голофото в «Пьяной каракатице» – снискавшем практически галактическую известность баре на Луне для сумасшедших гонщиков всех известных человечеству ксенорас и подвидов. Там такое оценили бы – плотно притрамбованные к прозрачной перегородке зелено-фиолетово- синие рожи, медленно сползающие к полу под воздействием стандартной гравитации. И все в обрамлении потеков чего-то не особенно аппетитного. В общем, кадр как раз из тех, которыми хвалятся пилоты скоростных спидеров или курьерских нырков, буде им посчастливится прокатить ну совсем уж неподготовленных пассажиров.
– Н-да-а… – Почесав буйную шевелюру где-то в районе затылка, Алекс осознал, что поездочка до центра христианского мира, к тому «самому главному хмырю», на которую его развела лейтенант, будет какой угодно, но не скучной. Совсем.
Раздающиеся за прозрачной преградой жалобные богохульства, за которые прецептор любого монашеского ордена уже впаял бы пару-тройку суток строгого поста и покаяния, явно доказывали, что предполагаемая скорость передвижения была сильно, считай в разы, преувеличена.
– Ох, Боже. Ох, мой Боже. Ох, Господь Бог наш. – С третьей попытки ближайшему к Алексу паладину удалось более-менее конкретизировать высшую силу, к которой он обращался. – Нет, так нельзя! Не могут люди простые путешествовать в небесах! Да
