– У меня все в порядке.
– Ах да, – сказал я, – ты же на страже режима.
– А ты? – спросила она.
– Ну, я, конечно, против, – объяснил я, – как гуманист и демократ. Я всегда против!.. А еще я на содержании госдепа. Но в данном историческом моменте я за крепкую власть, так как ускоренному продвижению к сингулярности необходима стабильность и непрерывность. Меня из списка непримиримых врагов режима можешь временно вычеркнуть. Вплоть до порога сингулярности.
– Пока погожу, – заверила она мрачно. – Мало ли что говоришь, а термоядерную бомбу кто придумал?.. А йеллоустоунский вулкан?.. А Фукудзиму?..
Забор, окружающий поселок, чуть выше простого палисадника, а между планками пространства достаточно, чтобы видеть все, что по ту сторону, но все же собака не протиснется, разве что перепрыгнет, хорошо видны аккуратные домики. Все непохожие, в России еще дикий капитализм, много поселков, в которых каждый хозяин на таких участках строит свой дом как хочет. Никаких предписаний сверху насчет одинаковой этажности для всех, лимита квадратных метров, цвета крыши и размера окон, как это за океаном и в гребаной заполиткорректненной Европе.
– Ого, – сказал я, – есть совсем роскошные… Надо бы красного петуха подпустить.
Она дернулась.
– Ты чего?
– А чего живут богаче нас? – возразил я. – Надо поджечь. Нечего им измываться над пролетариатом. У нас Россия или уже не?.. Если Россия, то поджечь!.. Ах да, ты же наймит правящего класса буржуазии, цепной пес кровавого режима, все забываю.
Она поморщилась.
– Навигатор указывает, мы прибыли, а тут везде забор.
– Дорога ведет дальше, – сказал я и потыкал пальцем вперед, все-таки имею дело с силовыми структурами, а не с нормальным человеком, который даже спрашивать бы не стал, – вот там дальше какие-то столбы.
Въездные ворота в самом деле отыскались сразу за столбами. В сторожевой будочке дряхлая старушка даже не посмотрела в нашу сторону, а кнопку шлагбаума надавила заранее, когда мы только свернули в сторону ворот.
Шлагбаум поднялся резво, современный, мы вкатили по широкой дороге, где сразу за детской площадкой дорожка сузилась чуть ли не до тропки.
Дороги внутри поселка до центральной части заасфальтированы, а дальше всего лишь засыпаны асфальтовой крошкой. Ингрид повела машину вдоль аккуратных домиков, дальше карта привела к изящному домику за ажурным забором.
Участок невелик, как и сам домик, но все-таки не таунхаус, этот Королькович живет заметно зажиточнее Володарского. Явно летом не тратил жалованье и премии на поездки в южные страны, на дорогие коньяки и ветреных женщин.
Аккуратно подстриженный газон от забора и до замощенной площадки перед крыльцом, две ступеньки, дальше черная дверь в белой раме и с ажурными окнами справа и слева, крупные вазы по обе стороны, торчащие бутоны багровых роз на голенастых ветках.
Ингрид коснулась сенсорной панели домофона, я приготовился ждать, но почти сразу раздался живой энергичный голос:
– Вы точно ко мне?.. Открываю.
Я пропустил Ингрид вперед, что она приняла как должное, полиция обязана грудью защищать гражданских, с чем я полностью согласен, но все-таки грудью это не то же самое, что сиськами, потому во дворе я догнал и пошел рядом.
На крыльце домика она не успела поднять руку, чтобы постучать, как дверь отворилась, выглянул очень немолодой, но крепкий и кряжистый мужчина, совершенно лысый, но с седой аккуратно подстриженной бородкой.
– Заходите, – сказал он приветливо. – У меня здесь нечасто бывают гости…
Он недоговорил, но я отчетливо услышал недосказанное «…так что и таким иногда рад», Ингрид, радостно улыбаясь, как могут только лицемерить женщины, прошла в прихожую, хотя в частных домиках уже нет такого четкого разделения, как в плановом хозяйстве.
Я осторожно вдвинулся следом, там справа и слева вешалки с множеством всякой одежды, но, как я понял, она вся принадлежит Корольковичу: в одной стрижет газон, в другой выгуливает собачонку, в третьей возится в саду с плодовыми деревьями.
– Жена в гостях, – сообщил он, – у них в это время собирается собачий клуб. На самом деле просто языками чешут… Собака – это приспособление, чтобы знакомиться с посторонними людьми и находить сообщников для прогулок.
Он повел нас на кухню, что, как у большинства, давно не кухня, а гостиная и вообще центр квартиры. Ингрид светски оглядывается, играет леди, блин, только такому геркулесу играть такое, как не понимает, что… хотя вообще-то получается, если не
