Она с улыбкой кивнула на притихшую Катеньку.
– Внутри я вон такая. Но только очень глубоко. Даже сама забыла, какая была в детстве. Наверное, такой же пищундрик, как твоя девушка. Эй, малышка!.. Ты чего такая пугливая?
– Я не пугливая, – ответила Катенька с достоинством. – Я боязливая.
– Но меня ты не боишься?
– Боюсь, – сообщила Катенька гордо и спряталась за мою спину.
Ингрид расхохоталась.
– А вы мне нравитесь. Оба.
Катенька прошептала мне испуганно:
– Это что же… она будет нас обижать?
– Не дадимся, – успокоил я. – Сейчас вроде бы демократия. Хотя в стране все так быстро меняется.
Ингрид картинно вскинула брови.
– Что-что?.. Кто здесь против законно избранной власти?.. Девушка, еще заверните мне бутерброд с собой и сделайте большой стакан эспрессо…
Официантка кивнула.
– Бутерброд один?
– В этот раз один, – ответила Ингрид. Оглянулась на меня и Катеньку. – А вы кровать в мое отсутствие не развалите!.. Лучше я ее потом раскачаю с вами.
Катенька открыла в изумлении ротик.
– Ты чего?.. Хочешь лечь… в его постель?
Ингрид ласково погладила ее по шелковым волосам.
– Я следователь, милая. А мужчины лучше всего раскрываются в постели… Еще не заметила в своем полудоминанте что-то такое… не совсем стандартное?.. Тогда постарайся после секса подластиться и поговорить откровенно. Мужчины в расслабленном состоянии выбалтывают такое…
Катенька сказала храбро:
– Не смей его пытать!.. Это запрещено! Я читала!
Ингрид приняла из рук официантки пакет с огромным бутербродом и ломтем жареного мяса, другой рукой взяла пластиковый стакан с горячим кофе, а пищундрику подмигнула почти по-женски.
– Учись пользоваться возможностями. Твой полудоминант уверяет, что иначе бессмертным не стать.
Я даже привстал, прощаясь, у себя дома открыл бы для нее дверь и даже выскочил на площадку, чтобы нажать кнопку вызова лифта, здесь же только проводил взглядом.
Ингрид поблагодарила кивком, выглядит довольной и даже торжествующей, что малость обеспокоило. Уже на выходе из зала оглянулась с насмешливой улыбкой, вытянула губы и чмокнула в поцелуе, и хотя до нее не меньше двадцати шагов, я как-то ощутил ее твердые и горячие губы.
Когда сел за стол, Катенька прошептала устрашенным голосом:
– Я ее боюсь!
– Я тоже, – признался я. – Есть же такие люди… Но уживаться приходится.
Потом, когда она везла меня на своей машине, всю дорогу расспрашивала о страшной женщине. Для ее хрупкой и нежной натуры встретиться с такой – настоящее потрясение, я как мог подробно рассказал о сложном деле, в которое оказался вовлечен. Она пришла в ужас от невероятной цифры в двенадцать миллионов долларов, что просто не помещается в сознании. Конечно, знает, что есть миллиардеры, Гугль вон стоит триллион, а Илон – два триллиона, но это где-то там, а это здесь, прямо вот почти в пределах протянутой руки.
В квартиру мы поднялись, когда на часах уже половина второго ночи, для меня это много, но Катенька достаточно веселая тусовщица, может всю ночь провести на танцполе, а сейчас, едва перешагнула порог, раскрыла ротик и весело пропищала:
– Ка-а-а-к прекра-а-а-асен этот мир, посмотри-и-и-и-и!
Я подхватил ее на руки, сам изумившись, как это у меня получилось почти само, и я не совсем слаб, и она такая легонькая, ее руки обнимали меня за шею, а счастливый голосок повизгивал прямо в ухо, щекоча теплым женским дыханием.
Пока она раздевалась, я открыл шампанское, медики признали его более полезным, чем красное с его хваленым ресвератролом, хотя, уверен, торговцы вином заплатили за такой вывод приличные деньги, можно бросить работу, купить виллу на берегу моря и
