Он смотрел задумчиво, лицо потемнело, словно на солнце набежало облачко, Ингрид, как вижу, слушает нас, затаив дыхание.
– Можно мне встать? – спросил он. – На коленях отвечать… унизительно.
Я взглянул на Ингрид.
– Можно, – ответила она. – Даже руки можно опустить. Но стреляю я быстро и точно. В Кандагаре я не была, но в Йемене прошла от залива и до столицы.
Он посмотрел с одобрением, медленно поднялся и так же медленно опустил руки. Мы с напряжением смотрели, как он вздохнул, начал открывать рот.
В этот момент с треском разлетелось оконное стекло. Он не качнулся, как мне показалось, его отбросило к стене, там ударился плечами и затылком, тут же начал опускаться по ней на подгибающихся ногах.
На стене за ним потянулась широкая полоса алой крови. Ингрид с пистолетом в руках перекатилась по полу и вскочила на ноги под защитой стены справа от окна.
Стекло не вылетело целиком, а только фрагмент размером с блюдце, от него во все стороны протянулись трещины, похожие на нити крупной паутины.
– На пол! – закричала Ингрид бешено. – На пол, придурок!..
Я все еще тупо смотрел на тело наемника, уже мертвое, хотя пуля разнесла не голову, а всего лишь просадила левую сторону груди, но зато дыра впечатляет, кулак пролезет, никакая чудо-медицина уже не спасет, тем более «Скорая».
– Цель поражена, – ответил я и с изумлением ощутил, что не чувствую страха. Возможно, придет потом, а сейчас я в состоянии, как говорят умники, аффекта. – А мы кому нужны?
– Пригнись! – заорала она дико, лицо перекосилось в злом крике. – Пригнись, дурак!
– Стреляли из «Сэвиджа», – сказал я, – «Сэвиджа сто десять», патрон триста винчестер магнум… Примерно вон с крыши того небоскреба… Если бы снайпер был ближе, в стекле осталась бы дырочка с оплавленными краями, а так пуля потеряла часть скорости… ничего, что я так по-дилетантски?.. Был бы стрелок чуть дальше, разбила бы все окно, как кирпичом.
Она медленно разогнулась, выглянула в окно и тут же спряталась, выждала, повернулась ко мне, злая, как дракон.
– Ты что за дурак?
– Сообщи, – посоветовал я, – пусть проверят крышу, откуда стреляли. Это вон оттуда.
Она подбежала ближе, все еще стараясь не попадаться на прямой линии с разбитым окном и башней небоскреба, всмотрелась в убитого.
Простреленное, а то и в клочья разорванное сердце все еще пытается качать кровь, но почти вся вытекла, ноги разок слабо дернулись, и тело застыло в неподвижности.
Она прошептала в злом отчаянии:
– Сволочи… это же совсем другой уровень… когда задействуют снайпера.
Лицо ее посерело, кожа на скулах натянулась, вот-вот прорвется.
– Армия? – спросил я.
– Да, – прорычала она с ненавистью. – В полиции нет снайперов!..
– А среди преступников? – спросил я.
– Тоже нет, – ответила она зло. – Ты знаешь, какого размера эта винтовка?.. Кстати, как ты сказал?
– «Сэвидж», – ответил я. – Фирмы «Сэвидж Арм». Сравнительно новая, в десятом году разработана, поступила на вооружение еще позже… У вас таких не было?.. Недавно поступила на вооружение спецподразделений.
– А ты откуда знаешь? Шпион? На кого работаешь?
– На госдеп, – ответил я. – Сейчас все на него работают. Там деньги сами печатают, потому и платят хорошо. А вообще-то я еще и любитель оружия, как все мужчины. Смотрю, любуюсь, оцениваю, мечтаю.
– А дома? – потребовала она.
Я покачал головой.
– Что, еще не проверила?.. А что тогда в туалет уходила так надолго? Я думал, обыск втихую провела. Да и ночью, пока я спал, все в доме перерыла… В общем, винтовка у этого стрелка… великовата. В карман точно не спрячешь. Значит, оборвалась единственная ниточка?
– Сволочь, – процедила она сквозь зубы. – Никому больше не верю! Надо самим осмотреть место выстрела.
Она прижала пуговицу слева на воротнике, перевела дыхание и заговорила почти спокойно:
