сейчас мускулы у него на руках походили на кирпичи, а когда он сгибал локоть, то бицепсы надувались под рубашкой впечатляющими буграми. В «Илиаде» от Даниила Трока он был Аяксом. Роме понравились описания смертей и ранений, он даже нарисовал – очень точно и с подробностями, – как
Рассказы про каменный век такого интереса не вызвали. Даниил и сам понимал, что изложение фактов про орудия, переселения и причины возникновения культов животных-покровителей звучит уныло, как книга, в которой прочитано уже сорок страниц, а еще никого не убили. Передать свое ощущение древней тайны, головокружительного чувства от мысли про многие тысячелетия не получалось. Про дальний космос или глубоководных чудищ рассказы выходили интереснее.
Все решила неолитическая Венера.
Даниил нашел ее изображение вечером и понял – вот оно, то, что нужно. Лично его больше всего поразило, что у женщины отсутствовало лицо: вместо него на голове была как будто натянута странная круглая шапочка с извилистыми линиями, но он знал, что приятели оценят другое. Даниил скачал фотографию себе в телефон и на следующий день, не дотерпев до перемены, послал ее всем троим прямо во время урока МХК. Эффект был быстрым. Женя на задней парте ухнул от восторга и мгновенно прислал ответное сообщение:
«СИСЬКИ!!!»
От Макса в ответ пришло:
«У Машки на Слободке такие дойки! Зачет!»
Рома, увидевший картинку последним, не выдержал и хохотнул в голос.
– Лапкович! – прикрикнула учительница. – Что такого смешного?
– Извините, Елена Сергеевна, – отозвался Рома. – Это по теме.
Преподавательница МХК была его мамой, но в классе называла сына по фамилии, чтобы не выделять среди других. Даниил считал, что Роме тоже повезло с тем, что мама работает в «единице» и он может учиться именно здесь: в «восьмерке» с такой фамилией трудно было бы продержаться и неделю. Даже в «единице» не обходилось без шуток, а год назад кто-то из особо одаренных юмористов насыпал ему в дневник жестких коротких волос; учитывая отсутствие на тот момент собственной растительности такого рода, оставалось только догадываться, откуда их собрали. Скоро, правда, они стали дружить с Максом, и шутки закончились, а когда учителя называли фамилию Ромы, в классе царило молчание: ни реплик про мандавошек, ни «он только побреется и придет».
– У нас сейчас своя тема, – с усталой строгостью сказала Елена Сергеевна. – Убери телефон!
На следующей перемене тема неолита обсуждалась куда живее, чем раньше.
– Это Венера каменного века, – объяснял Даниил. – Самое интересное, что такие изображения были найдены в самых разных местах мира, от Азии до Севера Европы…
– А почему у нее сиськи такие?
– И жопа?
– И башка странная?
– Предполагается, что подобные формы означают плодородие… ну и способность к деторождению. Это как бы Мать. Символ, в общем. А почему лица нет, я не выяснил еще.
– А у нас в яме не нашли ничего такого? – спросил Рома.
– Я не знаю, – честно признался Даниил. – Может, и нашли.
– А если они не все откопали, что там было? И вот такая вот… Венера где-нибудь еще зарыта? – предположил Женя.
– Это вряд ли, – усомнился Даниил. – Хотя…
Нет, потом никто так и не вспомнил, кто же все-таки первым предложил пойти посмотреть раскоп. Но мысль о том, что где-то там может лежать, присыпанная мокрым песком, тяжелая округлая статуя женщины с неправдоподобно огромными грудями и бедрами, странным образом их зацепила. Никто всерьез не надеялся ничего найти, да и пресловутые сиськи тут были ни при чем: что они, сисек в Интернете не видели? Но вот засело же в голове…
Утром в пятницу все четверо уже относились к вылазке на раскоп как к делу решенному. Оставалось обсудить план.
– Идти надо, когда стемнеет, – сказал Макс. – У ворот ментовская охрана сидит, днем точно заметят.
– А фонарей там нет разве? – спросил Рома.
Макс покачал головой.
