– Значит, договорились. От меня еще что-то потребуется?
– Да, – ответил Аркадий Леонидович. – Мне нужно осмотреть капище. И чем скорее, тем лучше.
– Да хоть сейчас. – Трок открыл дверь кабинета и громко спросил: – Алла! Андрей где?
– Внизу был, Петр Маркович, – послышался голос секретарши. – Позвать?
– Нет, я сейчас отъеду на полчаса, потом вернусь. Дождись меня, не уходи никуда.
Он повернулся к Аркадию Леонидовичу.
– Ну что, едем?
В салоне Range Rover пахло кожей и теплым парфюмом. Аркадий Леонидович чувствовал себя неуютно: отчасти от того, что будто бы оказался внутри материализовавшегося банковского счета с изрядным количеством нулей, а отчасти из-за светлой кожи сидений, напомнивших о том, что последний раз поездка в подобном автомобиле закончилась перестрелкой, погоней и падением с обрывистого берега лесной речки. Петр Маркович сидел рядом и молча смотрел в окно.
Машина остановилась у закрытых железных ворот, преграждающих въезд на бывшую стройплощадку. Вокруг было безлюдно, серо и тихо.
– Посигналь, – сказал Трок.
Водитель Андрей несколько раз нажал на клаксон. Одна створка ворот приоткрылась, оттуда выглянул полицейский, окинул взглядом автомобиль и не спеша подошел ближе.
– Я поговорю. – Петр Маркович опустил боковое стекло.
– Здравствуйте, старшина Дегтярев, проезд запрещен, – вяло козырнув, сообщил полицейский.
– Моя фамилия Трок. Я владелец этого земельного участка и имею право проехать.
Старшина поколебался немного, но все же решил возразить:
– Извините, но стройплощадка закрыта до особого распоряжения, все работы прекращены…
– Я что, на тракторе еду? – резко спросил Трок. – При чем тут работы? Сами откроете или мне Михальчуку позвонить?
Полицейский отступил от машины и махнул кому-то рукой. Ворота открылись. Когда автомобиль въезжал внутрь, из-за створки выглянул еще один патрульный. Физиономия у него была бледная и испуганная.
Они остановились у широкого синего купола, жестким пластиком накрывшего место раскопа. Водитель остался в машине. Трок и Аркадий Леонидович вышли и встали у черного лаза, ведущего в темноту. Песок под ногами был вязкий, тяжелый, сырой и чуть поскрипывал под подошвами ботинок. Заросли длинной, вьющейся по земле травы побурели от холода и спутались, как волосы мертвой русалки. Сильный ветер налетал штормовыми порывами. Сразу стало пронзительно зябко, так, что Аркадий Леонидович поднял воротник и натянул шапочку поглубже. Трок стоял в распахнутом тонком сером пальто и смотрел вдаль, куда-то, где линия горизонта стиралась в тумане и мгле. Справа, всего в километре, за черными изломанными силуэтами заброшенного поселка шумело гулкое море, а слева гудели и выли басовыми нотами сосны и ели, словно две древние стихийные силы переговаривались между собой о недобром.
– Ну вот, – сказал Трок. – Полезете вниз?
– Да, – неуверенно ответил Аркадий Леонидович. – Только я забыл взять фонарь.
– У Андрея в машине есть.
Наспех сколоченная деревянная лестница чуть пошатывалась, упираясь в неверное песчаное дно, ступеньки скрипели. Аркадий Леонидович, зажав в руке фонарь, медленно спустился в холодную темноту. Яма была похожа на погреб в обиталище подводного божества: сырая, пропахшая солью и водорослями. Снизу она представлялась гораздо глубже, чем с поверхности. Неровный прямоугольник выхода маячил тусклым серым пятном где-то в опасно недосягаемой высоте. Аркадий Леонидович провел лучом мощного фонаря: каменная грубая кладка, купол над головой, кажущийся не синим, а черным. Осторожно ступая, он пошел вдоль стены, внимательно осматриваясь вокруг.
– Вам тут нравится? – прозвучал сверху голос Трока.
– В яме? Не очень.
– Нет, я имею в виду Северосумск.
– Да, неплохой город.
Аркадий Леонидович водил фонарем: четыре выступающих камня, похожие на низкие сиденья или постаменты; небольшая каменная полка на уровне груди на закругленной стене; еще один камень, плоский, лежит под ногами. И следы, множество разных следов: их было так много на истоптанном плотном песке, что они перекрывали друг друга и трудно было определить, особенно в темноте, чьи они – мужские или женские. Впрочем, само по себе это еще ничего не значило: наследить могли михайловские
