– А ты, что ли, дама? Что-то не похоже.
– Дама! – резко заявила Сашка. – Ну, помогите же… Мне же больно вот так висеть.
Рыцарь наконец смилостивился и рванул веревку – всего-то и дел:
– Черт с тобой – живи!
Пленница упала наземь словно мешок. Сильно ударилась, но вовсе не боль от удара пронзила все ее тело – вывернутые из суставов руки никак не желали становиться на место.
Равнодушно перешагнув упавшую, это заметил и рыцарь. Ухмыльнулся, нагнулся… дернул за руку.
– А-а-а-а!!!! – издав истошный вопль, девчонка потеряла сознание.
Правда, быстро пришла в себя: благородный рыцарь снизошел до нее настолько, что растер снегом щеки! Не поленился и на улицу выглянуть… Хотя что тут выглядывать-то? Вон – полог.
– У-у-у-у, – распахнув глаза, пленница застонала. Суставы, конечно, горели – но уже не так сильно.
– Скоро пройдут, – поднимаясь на ноги, седой усмехнулся. – А ты, дева, красотка! Только грудь маловата, а так…
– Ничего не маловата! – обиженно поджав губы, Сашка поднялась на ноги и поспешно натянула рваное, брошенное рядом с дыбой, платье. – Это некоторым, может, вымя коровье нравится, изящества ни в чем не видят. Полно вокруг дураков!
– Вымя, говоришь? – рыцарь снова расхохотался. – Черт побери, неплохо сказано.
Он вообще оказался веселым, сей благороднейший господин – то смеялся, то ухмылялся, то во весь голос, словно лошадь, ржал! Отсмеявшись, осторожно выглянул из шатра и, не заметив никакой опасности, выбрался наружу. Сашка – за ним.
– Ну, прощай… дама, – оглянувшись, рыцарь помахал рукой… и тут же повалился на лежалый снег сразу же за палаткою, прячась от проскакавшего мимо отряда рейтар под синим, с желтым шведским крестом, флагом. Не будь дурой, рыжая растянулась рядом. Полежала, подняла голову:
– Вроде ушли… Ого! Вон еще скачут… И гофлейты еще… Надо через маркитантов пробираться, я знаю – где.
– Веди, – понимаясь на ноги, коротко приказал седой.
Беглецы еще пару раз прятались, пропуская идущие куда-то отряды наемников, но вскоре оказались у маркитантского лагеря. Правда, кибитки дядюшки Ксенофонта там не оказалось, а то бы Сашка уж не пожалела бы времени, припомнила бы торговцу всю его подлость! Ну, нет так нет. Зато шалаш был на месте – а куда он денется-то? Туда-то девчонка и юркнула, отыскала припрятанный для будущего жениха подарок – лаковую табакерку, оправленную в серебро.
– Дальше – туда, – Сашка показа рукой. – Верст пять через лес – а там уже наши. Должны бы быть.
– Должны, должны, – хмыкнул седой. – Там мой отряд и стоял. А сейчас уж вряд ли, скорее – где-то здесь. Слышишь, какая заварушка начинается? Ты как знаешь, а я туда.
Рыцарь махнул рукой в ту сторону, откуда слышались выстрелы и крики.
– Ну и проваливай, – на этот раз рыжая держаться за рыцарем не собиралась, и без того знала, куда идти. – Счастливого пути, говорю!
– И тебе да пошлет Бог удачи, – обернувшись, седой неожиданно подмигнул. – За мной не ходи, где я – там опасность. Может, когда и свидимся. Прощай.
Проскользнувшие в голосе рыцаря неожиданно теплые нотки Сашку немного тронули – надо же, снизошел до крестьянки, ага. Благороднейший человек, что уж тут скажешь.
Подхватив с проталины брошенный кем-то нож, седой скрылся в зарослях можжевельника, Сашка же решительно зашагала в противоположную сторону – к ельнику.
Путь оказался нелегким, в лесу еще лежал снег, местами – твердый, местами же – рыхлый, провалившийся под ногами, так что каждый шаг давался с трудом. Редколесье вскоре сменилось зарослями, затем деревья опять поредели. Зато в небе вдруг показалось солнышко, быстро разгоняя туман.
Пройдя с полверсты, беглянка вдруг увидела впереди засаду. Кто-то явно расположился в лещине, спугнув птиц. Недовольные синицы и грачи тут же подняли гомон, кружа над бывшим своим обиталищем, потревоженные неизвестно кем.
Девчонка насторожилась, прислушалась. И, подумав, решила обойти подозрительное место слева, овражком. Пробежала, нырнула в заросли, поскользнулась на дне оврага, на льду, а когда поднялась на ноги, вдруг услышала крик:
– Графена! Алек-сандра! А мы тут тебя с ночи дожидаемся, да!
На вражеских шанцах вновь громыхнул мушкетный залп. Тяжелые пули просвистели над головами, сбивая ветки с елок и лип. Леонид, как и все, непроизвольно пригнулся, хотя понимал, с такого расстояния прицельный выстрел никак не возможен… да из мушкета вообще не прицелишься, не СВД! Однако пуля – дура, могла и в лоб угодить. Обходить, обходить
