уж нет! Врешь, не возьмешь, не на тех напали.
– Уходим, господине?
– Уходим.
– Тогда лучше туда, к болотине.
– Так там же…
– Глянь!
Выскочив из кустов, рванулась к сараю тоненькая проворная фигурка. Подбежала, позвала:
– Э-эй! Вы где?
Тотчас же из лесу выскочили двое дюжих парней. Нет, не стрельцы – приказные. В армяках, с арканами…
– Вон он, ага!
– Ловим, Кузьма! Заходи слева… Ногой, ногой его, щенка… Оп-па!
Накинулись, спеленали. Нечего сказать, молодцы – справились с девчонкой.
Арцыбашев, не думая, выбрался из кустов:
– Господа! А все ли приказные книги у вас в порядке?
– Конечно, в порядке… – В небе ярко светила луна, и молодцы оглянулись без всякого опасения.
И тут же получили! Один – палкой в лоб (от короля), второй – кулаком в челюсть (от капитана).
– Здорово вы их, – изогнувшись, одобрительно бросила Санька. – Славно. Ну, меня-то теперь развяжите, что встали-то?
– Наглость – второе счастье, – наклоняясь к девчонке, философски заметил король. – Ну, давай, руки-то подставляй быстрей.
Вслед за девчонкой они побежали к оврагу, спустились, дальше с опаской пошли, дыша друг другу в затылок. Санька, Михутря с Магнусом, а за ними – еще тройка ребятишек. Тех, кто успел убежать. Впрочем, убежать-то еще нужно было постараться!
Проскользнув оврагом, беглецы уперлись в покосившийся частокол, через который и перебрались, встав друг к другу на плечи. Ловко так, прямо как в цирке! Леонид только диву давался – до чего гладко все шло.
Оказавшись во дворе развалившейся усадьбы, побежали дальше, выбрались в заросший травою проулок, там и затаились, пропуская несущихся мимо стрельцов, один из которых, усевшись на старый забор, корректировал действия остальных, благо луна-то светила, да еще факелы…
– Микула, прямо иди… не, на улице никого не видно.
– Может, схоронились где? Поискать надобно.
– До утра проищем, Онуфрий. И сколько ж тех хороняк было?
– Вроде трое… или четверо… Может, и больше.
– Упустили, дьявол их разрази! В таких зарослях разве кого сыщешь? Пойдем-ка, Онуфрий назад – как бы без нас добычу делить не стали!
Онуфрий – тот, кто сидел на заборе прямо над головами притаившихся беглецов – шумно высморкался и согласно кивнул:
– Да, пожалуй, пойдем. Посейчас спущуся.
Стрелец слез с забора удачно во всех отношениях – чуть было не наступив на голову Михутре. Наступил бы – была б с ним совсем другая история, а так чего ж? Спрыгнул в траву да поспешил обратно к оврагу вслед за своим ушлым сотоварищем.
– Остальные стрельцы, похоже, по Конюхова рыщут, – приподняв разлохмаченную голову, вполголоса пробормотала Санька. – Не нарваться бы.
– Не нарвемся.
Осклабившись так, что хищно блеснули в лунном свете зубы, разбойничий капитан набрал в грудь побольше воздуху и, что есть мочи, крикнул:
– Микула-а-а!!! Давайте в обрат. Там счас делить буду-у-ут! Понял?
– Ага-а-а! Идем.
Микула отозвался сразу же, и стрельцы бегом свернули в ближайший проулок, из тех, что вели к пустырям.
– Ну, вот, – довольно потер ладони Михутря, – всего-то и дел.
Между тем небо на востоке быстро светлело и уже окрашивалось золотисто-оранжевой утреннею зарею. Времени до отправления паломников оставалось не так уж и много, следовало поспешать, однако Санька-Графена вполне резонно опасалась стрельцов. Вдруг да они караулы выставили? Да и так, ночь еще не закончилась, и ночные стражи вряд ли успели перегораживающие улицы рогатки – чтоб не шлялись тут всякие!
