– Наручники! – И сам выхватил из-за пояса сержанта металлические браслеты. Не успела даже моргнуть, дёрнул на себя мои руки, заставил согнуться и защёлкнул с устрашающим треском, больно сдавив до упора. – Карцер! – рявкнул мне в лицо чесночно- колбасным духом так, что я отшатнулась.
– Недоумок дрэков, – попыталась отереть лицо локтем, чтобы сбить омерзительную вонь с кожи. Не вышло. – Баба ночью не дала или колечко для сидения дома забыл? – оскалилась грубо в ответ. Мерзко.
Как же теперь дать знать, где я? И главное, кому? Вышла прогуляться, называется. Дрэк! Сейчас врежет…
Зажмурилась. Мне же только надо было попасть к начальству. Я даже оператора с техником уже отпустила на всю вторую половину дня. Они на какую-то местную гору полезли и теперь даже не в курсе, что я снова вляпалась по полной программе. Что бы там ни было, а Бобби с Диллом меня ни за что бы одну не оставили, кстати, где бы мы ни находились. А эти вот с удовольствием сбежали…
– Женщина? – Майор вцепился в моё плечо и рывком развернул лицом к сержанту. – Это….ь, по-твоему, женщина? Ты когда женщину в последний раз видел, сержант? – Конвоир стоял, вытянувшись в струну, глядя уставным взглядом в пространство перед собой.
– Точно позавчера, господин майор! – радостно гаркнул тот, козыряя на «смирно».
– И скажи мне, Алейник, та женщина, которую ты позавчера видел, – он снова немилосердно дёрнул меня за плечо, от чего я тихонечко взвыла, – на какой минуте она начала бы рыдать, бледнеть и умолять о пощаде?
– Боюсь, что немедленно, господин майор. – Сержант бросил в мою сторону очень короткий и настороженный взгляд.
– Вот и запомни, Алейник, – это не женщина! – Я прикрыла глаза и теперь застонала. Да-да, киборг я. – Это, мать её, агент! Мы именно её и ищем!
Дело дрянь. Я застонала громче.
– Позвонить дайте, а? Журналистка я. Жур-на-листка.
Майор дёрнул к себе очередным болезненным рывком, вгляделся в меня перекошенным лицом и заключил, слава богу, логичное:
– В карцер! До выяснения обстоятельств!
Уже до выяснения. Ну хоть что-то.
Дверь, лязгая, распахнулась за спиной, и послышались гулкие широкие шаги. Подняла голову – точно. Это же вроде приёмной. Вон и следующая дверь справа. Облегчённо вздохнула. Чем выше звание, тем больше вероятность контакта с Рэманом. Или всё-таки БэБосс? Он меня точно не бросит, это знаю наверняка. Шаги остановились.
– Что здесь делает леди Лэррингтон? И почему в таком виде? – сдержанные слова сзади толкнули воздух. И память.
Тот самый случай, когда тело действует раньше, чем соображает. Моё – возмущённое наглым самовольным заявлением – обернулось, и глаза наткнулись на короткий, ледяной, прорезавший меня сверху донизу взгляд. Горячо. В груди сейчас слишком горячо. Вашу светлость!.. Лучше бы я по-прежнему была в чёрной повязке.
Мгновенно осевший и побелевший майор отпрыгнул от меня, далеко отдёрнув руки, и нервно сглотнул. В потрясённых глазах его отчётливо было видно, как слетают серебряные полоски с погон. Сержант вытянулся, сделавшись ещё белее, ещё выше и тоньше, даже дышать и моргать перестал. Чистой воды эталон. Если бы могла, посмеялась бы. Но сейчас сама была точно как он – гипсовой скульптурой: стукни – рассыплюсь.
– Все вон, – очень тихо и очень сдержанно промолвил очень страшный самый старший по званию. И я немедленно засобиралась в карцер тоже.
– Каррия. – Угрожающая вибрация за спиной отрезала мне дорогу.
Остановилась, конечно, и замерла, что ещё было теперь делать? Да и наручники к побегу совсем не располагали. Дрэээк… Страшно, как тогда, в Весне. Но он об этом, конечно, никогда не узнает.
Соберись, Огнец. Это то самое начальство, которого ты хотела! И не стони даже мысленно, что и фразу построить не можешь как следует, чтобы не спалиться. И так стоишь на самом краю…
Он подошёл очень близко. Окутал тёплым, знакомым коконом и таким теперь уже далёким. А лицо равнодушно и холодно. Жутко.
– Руки, – глухо и коротко.
Приподняла чуть вверх их, сцепленные вместе. Близко. Слишком близко. Обтянутая чёрным совершенно неподвижная грудь. Не дышит? Замер на коротенький миг. Тихо щёлкнуло дважды, и запястья освободились. Ни одного касания – феноменально. Лицо командующего было безразлично. Что-то скрипнуло. Наручники, звякнув, грохнули об пол.
