Дышать больно. И нечем.
– Возможно, вас просто не поставили в известность, – в груди пустота, там всё в один миг прогорело. – Я ещё не закончила сюжет. – И голос не будет дрожать. Постараюсь. – Поэтому покинуть город не смогу, пока не доделаю работу, – и добавила ровно, почти уже равнодушно: – Очень сожалею, ваша светлость.
Грэм еле заметно сузил глаза.
– Вероятно, и вы позабыли, миледи, – абсолютно, пугающе спокоен. – Второе приложение к вашему договору о найме. В нём стоит ваша подпись. Вы подчиняетесь напрямую министерству обороны, – легко, будто подбрасывая, выводил ровным голосом слова. Заложил руки за спину, на меня больше не глядя. – А точнее, непосредственно моему ведомству. И я, как ваше самое прямое руководство, лично ставлю вас в известность о завершении этой командировки, так же как и любой другой на ближайшие две недели. Проще говоря, сейчас вам светит исключительно офисная работа. – Тон медленный, бесцветный, равнодушный. И глаза потухли. Так не бывает, чтобы человека за две недели как подменили. Это же не он! Не Грэм. Мой Грэм, которого я знаю, скорее шипел бы яростно мне в лицо, вызывающе вежливо и подчёркнуто тактично. Мой? Вскинула на него беспокойные глаза. Не сдержала тревожного шёпота:
– Что с вами произошло, ваша…
– Вам следует немедленно убраться отсюда, госпожа Раввен. – Угроза в голосе была еле различимой. Но я всё равно уловила.
– Вполне в вашем духе, – поморщилась тихо.
– Не думаю, что этим вас ещё больше разочарую. К тому же вы прекрасно дали понять, что моё общество вам претит. Боюсь, ещё одной попытки суицида по моей вине мне не переварить.
– Что? – выдохнула, теперь потрясённо.
– Я могу пережить отказ, не нервный юнец, как-нибудь справлюсь, – и голос загудел сдержанной злостью. – Но то, что вы сделали после… Убить себя, как на том… приёме, только чтобы выразить этим ваше презрение? Несогласие? В отместку? – и снова равнодушно: – Это слишком, госпожа Огнец. Два часа. Не заставляйте моих людей вынуждать вас.
– Да вы в своем уме?! У вашей светлости приступ всемо?чия?
На коротко вспыхнувший миг лицо его прояснилось и снова умерло.
– Пришлю Тэрридана помочь вам собраться, – пообещал холодно.
– Ну нет уж! Желаете теперь обвинить в произошедшем меня? – В самом деле, кого же ещё? – Напомнить твоему двуличию, что и при каких обстоятельствах произошло? – зашипела сдавленно. Маневр сработал в обратную сторону, выбив меня саму уже точно. – И не смейте называть меня на людях так, как сегодня! Это… это…
– Молчите, – глухо и сдержанно. – Лучше молчите, – всё-таки отвернулся. – И выйдите вон. Сейчас же.
Как оказалась снаружи – не помню. Выйдите вон! Действительно, слишком. Неприемлемо. Невозможно…
Серая бетонная промзона вокруг. Провода. Вечернее, ещё светлое небо – смеётся стрижами. Дрэк. Где я? Гулкая, тупая боль в груди. Так, что страшно дышать. Не хочу! Не слышать. Не чувствовать и, главное, ничего не знать. Светлые, удержите!
Знакомый голос уверенно вёл за собой, поддерживал под локоть тёплой ладонью. Успокаивающе говорил о доме. Тэрри? Откуда здесь?
Привёз меня в отель, проводил до самой двери в номер.
– Вы этого не видели, так ведь, Тэрридан?
– Конечно, леди Каррия, будьте уверены. И пусть ваши слёзы исчезнут вместе со мной, искренне вам этого желаю, – по-отечески тепло улыбнулся. – Я помогу вам собраться, – поклонился коротким кивком.
– Не нужно. Я никуда не поеду.
– К сожалению, вынужден с вами не согласиться. – Улыбка сделалась чуть виноватой, будто ему было неловко за своё бесчувственное начальство.
– Пусть сам меня пакует тогда лично. И это всё равно не поможет. Только в мешке, связанная и под наркозом. Но только попробуйте это сделать! Я не собираюсь ехать в эту дыру ещё раз. Доснимаем завтра, и уберусь к дрэку, как он того желает. Но сегодня – нет!
– К сожалению, не в нашем с вами положении нарушать такого порядка приказы. Они не обсуждаются, – развёл с прежней улыбкой руками.
– Тэрри, – сказала устало. Грэм. Вымотал меня, взорвал всё внутри и выжал опять без остатка. – Я даже не военнообязанная.
