Мне на его приказы плевать, – и, прерывая его возражения жестом, добавила: – И на договор тот плевать. Поместит его пусть их светлость в места, которые не должны быть озвучены леди. Простите.
Тэрридан смотрел сочувственно и тепло.
– И что я могу сделать для этой самой леди? – поинтересовался тихо.
Ответила не задумываясь:
– Научите стать незаметной для вас.
– Вам это не нужно, – ответил вдруг очень серьёзно. – Точнее, вам нужно вовсе не это, – и заулыбался опять.
– Вы пугаете меня, Тэрридан. Выкладывайте, что у вас там, и давайте отпустим меня спать. Потому что ехать я по-прежнему никуда не собираюсь.
Адъютант командующего обречённо вздохнул.
– Вам действительно стоит покинуть город, госпожа Раввен, – сказал приглушённо. – Это будет самым правильным решением в вашем случае.
Щелчок в голове был почти осязаем. Даже два. А я, очевидно, был тупой, облезлой перепёлкой, как и сказал майор. Какая же из догадок верна?
– Спасибо, Тэрридан. Вы действительно невероятно мне помогли. До завтра.
Тэрри понимающе усмехнулся.
– До завтра, леди Каррия. И доброй вам ночи, – коротко склонил голову, а я шагнула в свой номер.
Мир в тумане – размазался и обеззвучел.
Бесцельно шагала по комнате, трогая, перебирая чужие, молчаливые вещи. Что ты упустила, Карри? Двинула пальцем тёмный пионовый лепесток на светлом столе. Осторожно запустила в крепкие головки цветков свои пальцы. Роскошный букет, одуряюще нежный запах. Красиво. И приятное внимание к постояльцам. Там снаружи – июнь. Хмыкнула, прогоняя надежду. Это всё невозможно.
Думай, Каррия, думай…
Штаб на территории какого-то завода. Оцепление – в другом конце города. Что там может быть? Здесь четыре военных предприятия. И это точно не на одном из них.
Что же ты здесь делаешь, Грэм? Почему так стремишься меня отсюда отправить? Нарочито грубо, чтобы и мыслей задержаться не осталось.
И почему так ультимативно выставляешь меня? На две недели под бок к Борагу в офис – это жестоко. Что может произойти такого, что я не должна выезжать в командировки аж целых две недели? И что будет именно здесь? Тот штабик, что я подсмотрела, не выглядел временным. А судя по количеству парней в форме, что ненавязчиво встречались мне практически всюду, личного состава тут не меньше маленького батальона. Дрэк. Во что я опять ввязалась?
Если бы умела эффективно пользоваться мозгом, летела бы уже домой по выделенной спецполосе и честно две недели никуда не совалась.
Но я-то блондинка. И в этой полезной функции мне отказано априори. И то, что здесь происходит… Не моего истеричного ума это дело, то, что здесь происходит. Нельзя мешать большим парням решать их огромные проблемы. Да, именно это и вопил мой внезапно включившийся разум.
И БэБосс мне однозначно дал понять, что за самодеятельность по голове не погладит. Мало того, она может привести к катастрофическим последствиям, эта моя самодеятельность. Ладно. Решено. Завтра точно домой. Даже если доделать работу не успеем. Добьём статичной картинкой и повторами, спишемся с интервьюерами почтой.
А я ведь тебе опять почти поверила. Или в этот раз и врать не пришлось?
Обижен. Ты, кажется, и вправду обижен, видимо, уязвлён. Но почему? Весь этот немыслимый фарс перед Рэманом был очевиден нам всем. За столь короткий срок не возникнуть чувствам.
Хмыкнула сама себе шёпотом – неужели?
Хотел тогда защитить как милую зверушку, как питомца? Попытка благородная и тем самым ещё более унизительная и болезненная. Мало что может быть горше вынужденной опеки. Я этого не желаю.
И сама. Стоило услышать голос, простила всё. И еще сто раз всё – авансом. Но ты этого никогда не узнаешь. Что ты сделал со мной, Грэм Лэррингтон? Моё персональное чудовище, изодравшее меня внутри в клочья, нежно и бережно хранимое там, где никто о тебе не узнает. От самой себя прячу, чтобы не поддаться, не вырвать прочь. Зачем оставляю своему шёпоту и мыслям твоё имя? Глупо.
