плану.
Похоже, за нами наконец-то явились.
Отчего-то я думала, что суд будет проходить в специально отстроенном здании или хотя бы в особой пещере. Но ничего подобного. В сопровождении мастера Оро-Ича и парочки в красном – кстати, так и не удосужившейся представиться – мы покинули внутренние пределы Лагона, отдалились на достаточно приличное расстояние от стен и остановились на безопасной с виду поляне, окруженной практически безлистным кустарником, столь плотно растущим, что между пурпурными стеблями нельзя было даже ладонь просунуть. Пахло здесь очень сильно – чем-то кондитерским, сладковатым, но источник отследить не получалось. Оро-Ич мягко откатился к пурпурному частоколу, свил гнездышко из щупалец и, кажется, в нем заснул.
Парочка в красном разделилась. Мужчина встал в том проходе, через который мы попали на поляну, а женщина – у гораздо более узкой щели с противоположной стороны. Тейт поглазел на них – и плюхнулся на землю, где стоял.
Я же замерла, глупо хлопая глазами.
Неужели тут и будут проводить суд? Прямо под открытым небом?
Судя по безмятежной физиономии рыжего, так и есть.
– Ты присядь, Трикси, – посоветовал он, словно почувствовав мои сомнения. – Не знаю, как там в вашем мире, а у нас обычно важные вещи обсуждают сидя.
– Да? А почему? – искренне заинтересовалась я, присаживаясь рядом с ним.
Красные ни на какие передвижения внимания не обращали, их разум был обращен к чему-то, происходящему снаружи, а о чем думал Оро-Ич… Пусть это лучше останется тайной. Нервы крепче будут.
– Ну, когда стоишь, ноги устают. Тут уже не до важных разговоров.
Что ж, в логике местным обычаям не откажешь.
Еще с четверть часа ничего не происходило. Красные пялились каждый в свою сторону, мастер загадочно улыбался, ветер гонял в небе облака. Я успела выяснить кучу бесполезных вещей. Например, что сладкий запах исходил от жесткой травы, на которой мы сидели, и что она использовалась в местном варианте парфюма для торжественных случаев, ароматном масле. А жутковатый на вид кустарник назывался орран, цвел трижды в год и приносил мелкие желтые плоды, употребление которых в сушеном виде вызывало легкое наркотическое опьянение. Самое забавное, что орран при этом считался символом мира, правды и добрых намерений.
Теперь мастер Оро-Ич представлялся мне исключительно в венке из цветущих ветвей, украшенном гроздьями тех самых желтых ягод. Интересно почему?
Впрочем, скоро стало не до дурацких мысленных картинок.
Когда первый из мастеров появился в зоне восприятия, щиты у меня мгновенно уплотнились, а волна неориентируемой поверхности потекла раз в пять быстрее. Это была инстинктивная, неосознанная реакция на опасность – вроде того, как отдернуть руку от раскаленной докрасна плиты или отшатнуться от пропасти. И если раньше я еще сомневалась, что смогу долго удерживать щиты нового типа, то теперь успокоилась: смогу.
Или сдохну, пытаясь, но читать себя
Выглядел новоприбывший мастер как обычный человек. Высокий, немолодой, но с развитой мускулатурой, хорошо заметной даже под плотным трико. Разноцветных накидок у него хватило бы на дюжину местных модников. Круглая голова почти полностью была укрыта рыхлым ворохом ткани. Желтые, малиновые, синие и зеленые «хвосты» шарфов болтались за спиной или плотно обвивали шею. Ни бровей, ни ресниц не наблюдалось, зато по векам шли толстые черные линии, очерчивающие контур глаз. Радужки оказались светло-голубыми. С висков спускались жгуты из соломенно-белых волос – то ли остатки собственной шевелюры, то ли украшения.
От него шла такая волна жуткой, давящей психической энергии, что у меня кожа покрылась мурашками, а на спине, кажется, выступил пот.
– Мастер Эфанга, – ласково поприветствовал его синий и чешуйчатый.
– Мастер Оро-Ич, – хрипловато ответил новоприбывший.
Эфанга, Эфанга… Где-то я уже слышала это имя… Да, точно же, ложа внимающих и поющих. Наставник то ли Лиоры, то ли Хатани Тикки, той женщины-подмастерья с добычей.
Если подумать, он мой естественный враг, хотя бы потому, что может, в отличие от большинства местных, легко вскрыть мои щиты.
Обдумать линию поведения с Эфангой я не успела. Появилось новое действующее лицо – потрясающая женщина с ярко- зелеными восточными глазами и волосами цвета меда. Очертания ее тела немного расплывались.
