Может, согласись она немного потерпеть, жизнь бы и наладилась, но терпение отнюдь не было главной чертой Маринкиного характера.
После развода лейтенант Петров начал втихаря попивать и, естественно, быстро перестал быть на хорошем счету у начальства. Именно поэтому он к своим тридцати пяти все еще таскал на погонах две маленькие звездочки.
А потом случился Прорыв, и в пригородах Санкт-Петербурга, ставших районами Предзонья, началась новая жизнь, неожиданная и страшная.
Нашлось в ней место и участковому Петрову, но это было совсем не то место, на котором он бы хотел находиться.
Неудовлетворенность толкала лейтенанта на поиски источников дополнительного дохода. И в конце концов ему пришла в голову мысль начать крышевать сталкеров, которых в Предзонье развелось немалое количество.
Однако вскоре выяснилось, что и тут сложилась полнейшая непруха. Он просто-напросто опоздал к праздничному столу. Другим такая мысль пришла несколько раньше. И они ее успешно реализовали. Во всяком случае, когда участковый попытался содрать мзду со сталкера Внука Пихто, обитающего в Дранишниках, последствия этого мероприятия не заставили себя ждать. Уже через день лейтенанту Петрову позвонил капитан Иконников.
– Здорово, Петров!
– Здорово, Федор!
Они знали друг друга уже много лет. Когда работаешь в одной структуре бок о бок, это и неудивительно. Бывали моменты – и за один стакан держаться приходилось и последний бутерброд пополам разламывать на днях рождения эмвэдэшных соратников.
Первым делом капитан выложил Петрову бородатый анекдот про Сару, Исаака и копеечку на ниточке. Поржал полминуты, пофыркивая. А потом сказал:
– Жадность любого фраера сгубит!.. Ты вот что, Петров… Ты на чужой каравай роток не разевай.
– Не въезжаю, Федя. Ты о чем?
– Да о нашем, о девичьем. На чужую поляну, говорю, не суйся. А не то огребешь по полной программе. На первый раз просто предупреждаю. – И прервал разговор.
Лейтенант посидел с трубкой в руке, по-прежнему ничего не понимая. Потом наконец догадался, что состоявшийся странный разговор, похоже, вызван его попыткой крышевать Внука Пихто.
И рассердился. Что за хрен с бугра, этот Иконников?! И что это за намеки? Похоже, Феденька и сам занимается рэкетом среди сталкерской братии. Иначе при чем тут чужая поляна?
Лейтенант попытался было собрать необходимую для окончательного вывода информацию. Но не тут-то было! С кем бы из знакомцев-сталкеров он ни пытался завести разговор о капитане Иконникове, беседа тут же затухала.
Тут бы Петрову и отступить! Сила, как известно, солому ломит. Но видно, главной непрухой в его жизни была нехватка мозгов. И лейтенант на полном скаку попер на рожон. Разве только удила не закусил…
В течение недели он содрал мзду еще с двух сталкеров – Карася и Боши. Причем последнему – заартачившемуся сверх меры – пришлось слегка подправить физиономию. Чтобы не борзел… Ловят тебя на незаконном проникновении в Зону, так не хрен тут права качать!
И вот сегодня Феденька Иконников позвал лейтенанта в «Толстый Сталкер». На стрелку…
– Я тебя предупреждал? – Голос капитана звучал совсем-совсем тихо, но эта негромкость переполнялась закаленной сталью.
– Ну, предупреждал, Федя.
– Не нукай – не запряг… – Иконников обвел взглядом присутствующих. – И не Федя я тебе, а Федор Тимофеевич! Ты не думай, лейтенант, тут нет ничего личного. Я всегда к тебе неплохо относился, хоть ты и долбозвон, каких мало. Но интересы дела требуют жесткости. Чтобы у других не появлялось таких же желаний. В нашем районе Периметра только один хозяин. И этот хозяин – вовсе не ты. А посему у тебя только один выход. Хочешь продолжать работу по специальности – уноси отсюда ноги.
– А если не унесу?..
– А если не унесешь? – Иконников не повысил голос ни на йоту. – Тогда тебя никто никогда не найдет.
И лейтенанту стало страшно. Он печенкой почувствовал, что слова капитана – не просто пустая угроза. Все в этом мире давно поделено, и за все надо платить. Никто не ждет нас на празднике жизни с распростертыми объятиями.
– Слушай, Федор… Я ж могу и делиться. Сколько процентов?
– Поздненько, дорогой, – сказал Иконников ласково. – Надо было сначала посоветоваться со старшим товарищем, а потом уже… – Он не договорил.
