хозяйстве, ни в образовании, пост получил только благодаря родству с императором. Каждый вызов ректора на ковер превращался в фарс. Лорд изображал, будто слушает, а сам думал о своем. Если на то пошло, ректор — выходец из Закрытой империи, министр ему не указ.
— Остерегись! — покачал головой некромант. — Не будь самонадеян! Мне твое кресло без надобности, от нынешней должности-то вою.
— Жду! — поставил точку в дискуссии лорд ти Онеш.
Несмотря на предостережение друга, ректор собирался прогуляться со сворой по территории Академии. Зло нужно искоренить.
Что же искал темный маг в комнате дроу? Не похоже на обычные следы борьбы. Вероятно, тайник. Какие же секреты унес с собой покойный? Ректор надеялся узнать это с помощью друга.
— Так, поиски отменяются. — Лорд Шалл убрал амулет в карман и взглянул на часы на цепочке. — Наши занятия на сегодня тоже. Отправляйтесь спать, Ирадос. Выбирайте: прыгнете в общежитие через огонь или я вас провожу.
Малица предпочла второй вариант. Ей хотелось поговорить с проректором. В беседе всплыло имя заинтересовавшего Индиру дроу. Малица поняла: он мертв. Раз так, нужно узнать от чего. Ради подруги. Да и вся эта история… Напрасно преподаватели считают, будто она не касается саламандры. В конце концов, Малица первая увидела грабителей могил. Если бы она сработала чисто, ректор бы сейчас допрашивал Эдера.
Парк окутала чернильная темнота. Ежась, хотя было не холодно, Малица напряженно вглядывалась в ночь, опасаясь увидеть тень или до ужаса знакомые пылающие глаза.
Где-то ухала сова, создавая мистический антураж. Некромантский час! Невольно порадуешься, что представитель этой профессии идет рядом, можно даже доверчиво ухватиться за рукав сюртука. Проректор не возражал, думал о своем.
— Эдера Кносса искать уже не нужно? — задала крутившийся на языке вопрос Малица.
— Не вам, — едва заметно улыбнулся лорд Шалл, — мне.
— Почему? — не поняла саламандра.
— Так в мире мертвых же. Вряд ли паренек жив. Прямых доказательств нет, но чувствую. Смотрю, вы прониклись доверием… — Проректор покосился на девичью руку на своем локте.
Малица смутилась и разжала пальцы. Не следовало, наверное, вольничать, но страшно. Одно дело, слышать о призрачных гончих, другое — их видеть, ощущать слюну на коже.
— Ариан не станет ревновать, — по-своему понял ее действия проректор.
— Разумеется. — Малица сначала хотела промолчать, но не сдержалась. Все, абсолютно все приписывают ей роман с ректором, однако ничего нет! — Милорд ти Онеш — руководитель Академии, а не мой молодой человек. Жаль, что вы верите сплетням, милорд.
— Я верю собственному носу и собственному зрению, — усмехнулся некромант, но не стал развивать тему. Пусть сами разбираются, третий в любовных делах лишний.
Малица вертела головой по сторонам. Нужно научиться предугадывать появление гончих. Какой из нее маг, как она пройдет практику, если не может разглядеть врага?
Будто материализовавшись, сгустились сумерки, явив оскалившуюся светлую морду. Туловище гончей пока оставалось в тени, отчего создавалось впечатление, будто голова парит в воздухе. Проректор сжал руку Малицы и заслонил девушку собой. Гончая зарычала, а потом подняла морду к небу, огласив окрестности замогильным воем, от которого кровь стыла в жилах.
Малице показалось, будто она поседела. Слюна стала вязкой. Ноги приросли к дорожке.
— Пошла вон! — невежливо замахнулся на гончую проректор.
Та в ответ ощерилась и смазанным движением мелькнула в воздухе. Казалось, лорд Шалл останется без конечности, но нет, сумел увернуться. Руки сжали горло гончей. Та захрипела, забилась, силясь достать обидчика. «Ша арр!» — глядя в пылающие алые глаза, приказал проректор, и собака успокоилась.
«Не отпускайте ее!» — хотела закричать Малица, но поздно, пальцы лорда Шалла разжались, и призрачная гончая затерялась в темноте парка.
— Это команда такая, да? — Саламандра напряженно вглядывалась туда, где исчезла собака.
Проректор кивнул. Он не хотел вдаваться в объяснения. И не из вредности: адептам лучше не знать секретов управления страшными охранниками Академии колдовских сил.
— Так что, вы примете мою помощь? — Опасность миновала, и к Малице вернулся прежний энтузиазм. Разве она заснет после
