Малица присела на стол, нарочито изогнувшись, чтобы волосы водопадом струились по спине. Положила ногу на ногу, вызвав у лорда ти Онеша спазм дыхания. Пальцы игриво коснулись губы, а затем расстегнули пуговку. Все внутри ректора отреагировало мгновенно. Пришлось сжать колени, чтобы как-то погасить пожар. Малица соображает, что делает?!
И этот пальчик… Девушка чуть покусывала его, и глава Академии сглатывал вязкую слюну с каждым движением губ. Он с трудом держал себя в руках. Хотелось опрокинуть Малицу на спину, покрыть поцелуями и овладеть, не дожидаясь постели из роз. Останавливало одно: стол жесткий, синяков наставит. А так саламандра уже взрослая, хочет — получит. Опять же ректору облегчение. Не идти же после фокусов девушки дрова колоть, чтобы хоть как-то успокоиться? Вот ведь! Неопытная, неопытная, а соблазняет искуснее иной светской дамы.
Повинуясь желанию, лорд ти Онеш потянулся к Малице, но та тут же отпрянула, оказалась по ту сторону стола.
— Как же мне отбыть наказание, милорд, если вы дергаетесь? — обиженно поджала губы она.
— Идите сюда, — хрипло позвал ректор, — и я сам вас накажу. С хвостом и даже кисточкой. Очень жестоко, — с усмешкой добавил он.
Малица покачала головой. Девушка видела блеск в глазах лорда, понимала, чего он хочет, но давать не собиралась.
— Не мешайте адептке отбывать наказание, милорд, — строго возразила саламандра и вновь приблизилась к креслу.
Глава Академии со вздохом прикрыл глаза и приготовился к очередному жизненному разочарованию, но девушка удивила. Сначала он ощутил ее запах, затем прядь волос упала на грудь, и вот уже мягкие губы несмело коснулись его губ. Ректор не мешал, сжал кулаки и терпел.
Немного успокоившись, Малица решилась чуть раздвинуть границы. Ради такого случая лорд ти Онеш приоткрыл губы, но шаловливый язычок не проник внутрь.
Спустя пару минут саламандра отстранилась и смущенно отвернулась. Губы чесались, но Малица боялась к ним прикоснуться, как и взглянуть на ректора. Тот сейчас напоминал покойного Эльмара шан Теона, когда он хотел изнасиловать девушку в гостинице: такое же тяжелое поверхностное дыхание, расфокусированный взгляд и флюиды желания, от которых бешено билось сердце.
— Наказание засчитано, — казалось, спустя целую вечность пробормотал ректор.
Девичья фигурка с подсвеченными огнем волосами манила к себе, и лорд ти Онеш не выдержал, поднялся и обнял. Палец очертил линию подбородка и чуть надавил на краешек губы, сорвав судорожный вздох. Затем скользнул дальше, по шее. Малица перехватила руку и отстранилась.
— Нет, — твердо сказала она.
— Я помню, — кисло ответил ректор.
Они так и стояли: лорд лицом к девушке, адептка спиной к нему на расстоянии вытянутой руки, потом разошлись. Малица облокотилась о кресло, глава Академии подпирал каминную полку.
— Кто я сейчас? — чуть слышно, избегая смотреть на ректора, спросила девушка.
— Малица тер Ирадос, — так же тихо ответил лорд и уточнил, отвечая на невысказанное: — Не адептка.
Саламандра еще ниже опустила голову. Пальцы погладили деревянную спинку. Как все сложно!
Ректор терпеливо ждал, пока Малица придет в себя, и тайком любовался. Волосы девушки напоминали плавленую медь, линии тела — изгиб виолончели. Больше всего на свете лорду ти Онешу хотелось сыграть на этом инструменте, но музыка не терпит фальши, мало знать нотную грамоту, нужно хорошо настроить свою виолончель. Пока же она не давалась в руки.
— Милорд…
— Т-ш-ш! — оборвал ректор. — «Милорда» мы уже проходили, давайте продвинемся дальше. Или я снова недостаточно извинился за испорченное свидание? — не удержавшись, едко напомнил он.
— Достаточно, — смутилась Малица, рисуя цветочки на обивке.
— Тогда хвост? — с облегчением выдохнув, предложил лорд ти Онеш. — Помнится, я давал слово, но не сдержал до конца.
Малица нахмурилась и впервые за эти минуты взглянула на ректора. В глазах плескалось недовольство.
— Ничего такого! — поспешно заверил глава Академии, сообразив, на что саламандра непроизвольно косится.
— Хорошо, — кивнула девушка, — только объясните, чего не нужно делать. И если вам очень тяжело, милорд…
— Я взрослый мальчик, — усмехнулся ректор, — как-нибудь.
Уши Малицы стали цвета вареной свеклы. Ух как откровенно!
Воспользовавшись смятением девушки, лорд ти Онеш подошел и бережно взял за руку, чтобы трепетно поцеловать пальчики. Саламандра задрожала осиновым листом, и ректор пошел дальше. Руки скользнули по девичьему стану, рождая мириады мурашек.
