расчеты…
Мальчик уже давно прилетел от Галинки и с волнением ждал создания облаков. Он знал, что весь край, уведомленный по радио об искусственном дожде, тоже ждал волшебного действа.
И вот Горный, весело тряхнув седым чубом, закончил расчеты и пошел в химичку.
— Все-таки не выдержали, — укоризненно бросил он профессору.
— Хотите видеть нашу «алхимию»? Вам не станет хуже?
— Нет, лекарства товарища Раи наконец-то подействовали на меня, — заверил профессор.
Горный передал Григорию все разведывательные данные, и тот остановился на соответствующем сорте дождевита.
Блестящий порошок ссыпался в холодильную камеру. На указателе выпрыгнула цифра — минус 80. Это была температура, необходимая для данных метеорологических условий. Вещество попало в большой холод.
Пальцы Горного привели в движение механизм вентилятора, и, весело загудев, запев, он начал свое дело — рассеивание дождевита в воздухе.
— Думаете, оно плохо пахнет, это вещество? — засмеялся Горный, увидев, как профессор подозрительно повел носом. — Нет, оно пахнет опавшими листьями, знаете, как в осеннем парке. Если бы вы могли выйти на мостик, вы почувствовали бы приятную ароматную свежесть… Эта свежесть обернет влажным прохладным полотенцем утомленные просторы и спрячет землю от палящего солнца!
«Победителя» окутал легкий белесый туман.
— Это пока химия, — сказал Горный, — а через полчаса возникнет хороший туман. Затем мы угостим туман коротким электроприветом малого генератора и тогда… тогда сможем пойти обедать…
Он посмотрел на часы, после на пытливые глаза Ролинского и, перекрикивая гул вентилятора, весело воскликнул:
— А дождь будет ровно в шесть часов!
Вентилятор музыкально гудел, будто пел радостную песню. Музыкальный характер Горного отражался в шуме всех его машин.
Шаровая скандалистка
— напевал Мак выразительный экспромт колхозной детворы. Он забежал в свою комнату и залюбовался затянутым белой дымкой окном.
И вдруг что-то блеснуло, будто отблеск далеких молний, и легонько вспыхнуло раз-другой.
Это генератор послал свой электрический привет и снова замолчал.
Мак представлял, что делалось там, за стенами «Победителя».
По воздушным океану быстро летел корабль. А за ним, за его хвостом, как легкая дымка, расстилался туман… Туман сворачивался, как роскошные взбитые сливки на кухне у Катюши, туман превращался в облака, белые, пушистые облака…
Вот они волнами заполняют все небо, и оно утрачивает жгучую яркость. Из облаков разливается свежесть, такая прекрасная свежесть! Она спускается на утомленные от жары поля, ласкает головы усталых поливальщиков.
Детвора с Галинкой бежит и поет: «Дождик, дождик!» Теперь уж Галинка наверняка поверит в их дождь.
А в далеких просторах летит в эфире радостное сообщение Горного — Бюро погоды, Наркомзему и всей стране:
«…Конденсация влаги проходит успешно. Искусственные облака наводняют небо засушливой зоны на высоте двух километров, создавая теневой экран…».
