– Поцелуй, – прошелестел голос призрака.
Эллина колебалась. Это уже серьезно: необходимо пустить его под защиту, позволить коснуться своих губ. Так ведь и жизнь высосать может, утащить душу с собой.
– Магичка труслива! – издевался призрак, скользя по границам кругов. – Не хочешь – твое право, только тогда мы улетим.
– Поцелуй – и ты рассказываешь и про второго человека.
– Нет, для второго – второе желание.
– А это тогда какое?
– Решай! И не пытайся нас перехитрить – ты ничего не стоишь и ничего не можешь.
Это верно, для них она никто. Пришлось согласиться, надеясь, что это не ловушка, а дух – не женоненавистник.
С другой стороны, ее жизнь и так висит на волоске, а Гланер будет убивать куда мучительнее. Тут же просто сон, краткий миг боли, если она вообще есть, – ей не встречались описания того, что чувствует жертва духов.
Рискнув, Эллина разомкнула одно из звеньев, предварительно опутав себя рисунком рун (половина наверняка с ошибками, но других призраков отпугнут), и позволила духу проникнуть сквозь волнистую линию.
Поцелуй оказался самым странным из тех, что были в ее жизни. Прикосновение ветра, едва уловимое, но обжигающее губы холодом.
На миг остановилось сердце. Холодок стремительно расползался по телу, от гортани к желудку. Значит, проникнул в рот.
Гоэта дернулась, обрывая поцелуй и поспешно замыкая линию.
Дух заметался внутри, словно птичка в клетке. Здесь он не был всесилен, здесь ему не могли помочь. А у нее был накопитель и возможность ослепить его светом. Она обойдется без третьего желания, если проявит смелость и твердость.
– Девяносто миль, даже чуть больше, – процедил раздосадованный дух. Защита давила на него, прижимала к земле. – Отпусти, магичка!
Эллина злорадствовала: хоть одному она сумела отомстить за многолетние унижения.
– Так, а теперь, где второй. Некромант Малис. Фамилии я не знаю.
– Не знаю, магичка. Темные умеют скрываться. Но он в Тордехеше, ты можешь его встретить.
– Значит, рядом?
– Может, и так. Если он пожелает, ты узнаешь. Я спрошу у него.
Духа пришлось отпустить. Вместе с ним улетели и его товарищи.
Проанализировав полученную информацию, гоэта немного успокоилась. Во-первых, Гланера она сегодня точно не встретит и завтра тоже, потому как на север ехать не намерена, а девяносто миль – расстояние не маленькое. Но и не большое, чтобы чувствовать себя в безопасности. Во-вторых, Малис жив и, судя по всему, не затаился на другом краю королевства. Хорошо бы он объявился, узнав, что она «сбежала». С ним точно будет не страшно.
Подумала – и вспомнила о костре.
Сердце сжалось, и гоэта обругала себя за эгоистичность. Думает только о себе, а о том, что Брагоньер жаждет сжечь некроманта, забыла. Но все равно так хотелось его увидеть, убедиться, что живой, спросить совета. Ведь Малис успеет уйти, пока здесь появятся маги, а тот человек, который следит за ней, не волшебник, он не сможет помешать.
А вдруг Малис сумеет забрать ее с собой? Глупо, конечно, всю жизнь провести в бегах рядом с темным, но порой казалось, что так будет лучше. Жить, а не умереть.
Отогнав мысли о смерти, гоэта попыталась убедить себя, что с ней ничего не случится, и уже в следующем месяце она вернется в свой дом.
Решив, что здоровье важнее конспирации и игр инквизитора, Эллина выбралась на дорогу и остановилась у первой попавшейся харчевни, где вдоволь попотчевала себя едой и спиртными напитками.
Заночевать решила на большом постоялом дворе – с некоторых пор присутствие людей вызывало у нее не страх, а чувство мнимой безопасности. Да, скрывайся она действительно от властей, сюда бы не подалась, но спать в лесу зимой, даже в охотничьей сторожке – увольте! Да и постояльцев так много, что в лицо никто никого не запомнит.
А с лесом нужно быть осторожнее: Эллине показалось, будто она видела ламию. Для женщин она более-менее безопасна, но только вот в тяжелые снежные времена может и не побрезговать.
В зале было накурено. Гоэта даже закашлялась – успела отвыкнуть от подобных мест. Минуту простояла, унимая тревогу, и смело направилась к ближайшему свободному месту. За столом еще трое, но выбора нет, отдельных уголков для таких, как она, не предусмотрено. Да и чего ей бояться, не в первый и не в последний раз. Сколько раз за отчимом в корчму ходила, а там публика не
