расцарапала ножницами руку. Капли крови упали на монеты, смешавшись со снегом.
Пока ранка не успела затянуться, гоэта начала читать призывное заклинание, путаясь и сбиваясь. Ей казалось, будто десятки глаз наблюдают за ней.
Тонкий голосок практически шепотом напевал:
Замерев, гоэта ждала, гадая, правильно ли она все сделала, правильно ли вспомнила.
Темным заклинанием призыва Эллина не пользовалась ни разу и теперь сожалела, что решилась на опасную для жизни авантюру, не осталась в гостинице. Ей начинало казаться, что она совершила глупость. У нее не было опыта общения ни с обладавшими особыми способностями духами, ни с демонами, а чтобы удержать их в повиновении, требовалась магическая сила, которой гоэта, увы, не обладала. Так что все зависело только от помощи богов, крепости защитного поля и доброй воли тех, кого она призвала. Эллина искренне надеялась, что это будет не демон, а что-то, что некогда было человеком.
Тишина стала звенящей, давила на уши, сжимала тисками виски, провоцируя бежать. Но это стало бы фатальной ошибкой: прочитав заклинание призыва, ни в коем случае нельзя двигаться с места, переступать более-менее безопасные границы у «домика богов».
Над одним из камней образовалось неясное свечение. Вовсе не над тем, на котором гоэта оставила свои дары. Значит, остальные могилы принадлежали преступникам, а та – темному. Лишь бы он оказался один! Но, увы, их количество нельзя предугадать: на камнях не делалось пометок как раз во избежание всевозможных ритуалов.
Свечение все нарастало, наконец в виде бледно-желтого шара отделилось от земли, повиснув над камнем.
Щеки обдало холодом, будто к ним приложили лед. Значит, призыв услышан, и нет пути назад.
Практически не дыша, Эллина наблюдала за тем, как шар плывет к ней, замирает над камнем с деньгами, едой и кровью. Она и глазом моргнуть не успела, как кровь исчезла, остальное дух, вернее, сущность, пограничная между духом и плотью, не тронула.
Шар налился багрянцем и растворился в воздухе, чтобы явить темный силуэт. И вовсе не там, где ожидала увидеть его гоэта, – за ее спиной.
– Ты звала кого-то? – в голосе звучала насмешка. – Маленькая девочка, играющая со смертью. Не боишься, что назавтра все здесь окажется в твоей крови?
Он не шутил, и Эллина это знала.
– Я прошу о помощи для одного из вас, – стараясь, чтобы голос не дрожал, ответила она. – Мне ничего не нужно для себя.
Квинтэссенция силы темного мага рассмеялась. Он, хоть и был мертв, двигался как обычный человек, даже не был прозрачным. Но его нельзя было убить оружием, только молитвой и заклятием.
Существо, пришедшее из другого мира, вплотную подошло к гоэте, потянулось пальцами к ее горлу. Они несли на своих кончиках смерть. Эллина вскрикнула, когда почувствовала их прикосновение, прикосновение, проникавшее сквозь кожу. Но защита помогла – зашипев, полудух, именуемый в книгах айгом, отдернул руку, оставив на память о себе обмороженный участок кожи.
– За кого просишь? – обойдя перепуганную гоэту, промурлыкал он.
– За некроманта по имени Малис. Он попал в тюремные застенки и…
Договорить ей не дали.
Резко защемило сердце, грудь будто разрывали на части. Носом пошла кровь.
Чтобы не упасть, не потерять сознание, Эллина ухватилась за «домик богов» и, нащупав резервуар с храмовой водой, плеснула ей в айга, тянувшего из нее силы. Тот зашипел и отпрянул к своей могиле.
– Глупая ты моя, – прошелестел его голос. – Твоя жизнь в обмен на его спасение.
– Нет, в кодексе темных сказано, что своим вы помогаете без жертвоприношений, – нашла в себе силы возразить Эллина. Мир и чувство реальности стремительно уходили у нее из-под ног.
Айг рассмеялся и с резким хлопком растворился в воздухе.
– Счастливая! – раздался откуда-то издалека его голос. – Ты ничего не умеешь, ты слаба, но так просишь… Я пощажу тебя, возьму лишь немного крови и жизненных сил.
